Анатолий Луначарский - ОБ ИСКУССТВЕ. ТОМ 2 (Русское советское искусство)

Да, пролетариат вступит во владение своим культурным наследием, но он серьезно почистит его, он отделит пшеницу от плевел, которые пока преобладают, и — «плевела будут сожжены огнем». Пролетариат идет во всем величии своих полномочий судить живых и мертвых художников.

С современной культурой дела обстоят очень неважно. Если в последнее время эстетика вновь стала играть в жизни европейского общества довольно видную роль, то, к сожалению, это больше симптом расслабления, распада буржуазии, чем настоящего культурного роста человечества. Эклектизм, искание беспокойное и беспредметное, преобладание формы (и притом незаконченной) над содержанием (в огромном большинстве совершенно ничтожным) — вот некоторые и еще не худшие особенности современного искусства, главной массы его произведений. Но имеются и блестящие исключения. Их немного, но они интересны, иногда многообещающи.

В глубоком драматическом эпилоге Ибсена «Когда мы, мертвые, пробуждаемся», во втором его действии, Ирэна спрашивает художника Рубека: «Was hast du gedichtet in dieser Zeit?

Ich meine: im Marmor gedichtet?» — «Nichts habe ich gedichtet, — отвечает Рубек, — nur so herummodeliert habe ich». Это вернее всего, кажется, можно передать так: «Что ты поэтически создал в мраморе за это время?» — «Ничего… я только так — моделировал».

Это может сказать о себе огромное большинство современных живописцев и скульпторов. Но Рубек чувствует это как свое великое несчастье. Крышка закрылась у него, как он гозорит, от того ящика, где покоились его сокровища — идеи, он тщетно ищет ключика. А большинство художников современности не ищет ключика, они даже отвергли бы его, если бы им его предложили. Зачем он им? У них нет замкнувшегося ящика, у них нет сокровища — идей. И они полагают, что это не беда, что это даже хорошо. Почти никто из них не Dichter, не поэт, никто не «поэтизирует» в мраморе и красках, но зато все «herummodelieren». 99 процентов произведений изобразительного искусства в настоящее время — этюды или, что еще хуже, перепевы старых, когда–то поэтически созданных погудок на новый, чисто формальный лад.

Это относится и к новым талантливым русским художникам.

Организованная Дягилевым [4] Русский художественный деятель Сергей Павлович Дягилев (1872— 1929) в конце 1890–х гг. был одним из создателей объединения «Мир искусства» и редактором (совместно с А. Н. Бенуа) одноименного журнала. Дягилев с 1907 г. организовывал ежегодные выступления русских артистов— так называемые Русские сезоны за границей: в 1907 г. — симфонические концерты, в 1908 г.>—сезоны русской оперы, в 1909 г. — первые оперно–балетные выступления. Новаторское по характеру оформление балетных и оперных спектаклей, выполненное А. Н. Бенуа, Л. С. Бакстом, А. Я. Головиным, Н. С. Гончаровой, Н. К. Рерихом и другими, относится к наиболее выдающимся образцам мирового театрально–декоративного искусства. В 1911 г. организовал балетную труппу Русский балет С. П. Дягилева, которая с 1913 г. начала выступления (существовала до 1929 г.) выставка имела успех в Париже и Берлине, возбудила толки. Много нареканий на нее за «полемический подбор картин»: г–н Дягилев показал Европе далеко не все русское искусство. Это нехорошо, во всяком случае. Г–н Бенуа ликует по поводу «победы»: художников кружка «Мир искусства» [5] См. примечания к статье «Германская художественная выставка» в 1 томе наст, издания. похвалила Европа! Но каков был бы скандал, если бы Европа, при полном составе русской художественной выставки, с особенным почтением остановилась бы перед Крамским, Васнецовым, Репиным? Ведь вот Борисов [6] Имеется в виду Борисов–Мусатов Виктор Эльпидифорович (1870— 1905)—русский художник; оказал большое влияние на русскую живопись начала XX в. вызывает восторги немецких и французских знатоков, а он отнюдь не дягилевец. Во всяком случае, пока вопрос остается открытым. О победе можно говорить только при тщательно обставленной борьбе на равных началах, когда решает только талант. В данном случае решал не талант и не западная публика, а просто г–н Дягилев, который выбросил из своей истории русской живописи все передвижничество.

И все же большой успех новых русских художников на Западе— факт несомненный. Для нас, социалистов, он, однако, еще ничего сам по себе не говорит. Западная Европа именно и указала русским художникам путь от настоящей картины–поэмы к живописи формальной, к «херуммоделированию» в красках. Она хвалит своих способных учеников, отражение своей довольно–таки безыдейной физиономии в русском зеркале.