Андрей Михалков-Кончаловский: Парабола замысла

Андрей Михалков-Кончаловский.

Парабола замысла.

М.,”Искусство”. 1977г

Книга посвящена профессии режиссера, его работе над фильмом – от замысла до встречи со зрителем. Привлекая богатый материал своих постановок – “Романс о влюбленных”, “Первый учитель”, “Дворянское гнездо”, “Дядя Ваня”,- автор рассматривает широкий круг дискуссионных вопросов современной теории и практики. Книга дает интересный материал для размышлений как профессионалам кинематографистам, так и любителям киноискусства.

Вступление. 4

Сценарий. 8

“Кинематографичность” и кинематографичность. 8

“Романс о влюбленных”. Первое потрясение. 10

Сценарный ход. 15

Начало параболы.. 16

С точки зрения зрителя. 18

Мир. 21

“Как в жизни” и “как в искусстве”. 21

Кстати, о Шекспире. 24

За “синей птицей”. 26

“Кирпичики” мира. 30

Сотворение мира. Подготовка. 33

Изображение. 33

Художник. Искажение мира. 35

Немного о костюме. 38

Несколько слов об еще одной существенной частности. 40

Поиски актеров. 41

Пробы.. 42

Герои. 43

Сочинение биографий. 46

Актеры на эпизоды.. 48

Второй план. 50

Композитор. 52

Режиссерский сценарий. 53

ОТСТУПЛЕНИЕ О ПРАВДЕ ЭКРАНА. 57

Похвала документалистике. 57

Метод съемки. 58

Импровизация. 61

Барьер подсознания. 63

О профессионализме и профессионалах. 66

Жанр. 70

За рамкой кадра. 72

Субъективная камера. 74

СОТВОРЕНИЕ МИРА. СЪЕМКА.. 76

Образ целого. 76

Ростки правды.. 77

Будь проклято это кино. 78

Момент условности. 81

Торт на третье. 85

Издержки риска. 87

Пробуждение на бетонном полу. 89

Ангел пролетел. 93

Сотворение мира. Монтаж.. 95

Силовые поля. 95

Высшее из искусств. 96

Ритм.. 99

Текучесть формы.. 101

Зритель. 106

Пятое рождение. 106

Дилемма. 107

Странности любви. 108

Пирамида восприятия. 110

Почему?. 110

Зритель и критик. 111

Куда ж нам плыть?. 113

Вместо заключения. 115

Мысль написать эту книгу возникла у меня во время беседы с космонавтом Феоктистовым, организованной “Литературной газетой”. Тогда по ходу диалога невольно пришла мысль сравнить две траектории — фильма и космического корабля. Тут есть общее даже в производственной терминологии: “запуск фильма” — “запуск ракеты”. Правда, на стороне техники пока что явные преимущества. Траектория космического корабля контролируется точными, способными делать миллионы операций в секунду вычислительными машинами. Любое внезапное отклонение от намеченного курса — помехи, ошибки, непредвиденные случайности — ЭВМ может тут же учесть, внести соответствующие коррективы, вернуть корабль на заданную траекторию. Но ведь и путь, который проходит фильм от момента запуска (даже еще раньше — от рождения сценарного замысла), испытывает влияние тысячи разных отклоняющих воздействий: объективных, не зависящих от нас; субъективных, проистекающих уже по нашей воле, ибо по ходу работы приходят новые решения, открываются новые возможности. А помимо всего прочего режиссеру невольно порой приходится производить тысячу дипломатических ухищрений: обещать редакторам и руководству студии очередной шедевр, что-то утаивать от автора сценария, доказывать актерам, что жаждешь делать то, чего делать совсем не намерен.

Вся режиссура в кино — сплошной компромисс. Да, и в театре, я думаю, тоже. Все время приходится искать решения из всех возможных наиболее приемлемые — иногда даже самые вынужденные, скоропалительные, от отчаяния и безысходности, занят в театре актер, — приходится снимать другого. Забыли бороду в гримерной — возникает спасительная “находка”: пусть актер играет спиной. Нужна солнечная погода, а во все время экспедиции — на небе ни одного просвета. Задумана массовка на триста человек, а ассистентам с великим трудом удалось собрать пятьдесят. Сняли замечательный кадр, а пленка оказалась бракованной, заново переснять его уже невозможно. И все эти компромиссы не дают режиссеру задремать на ходу — постоянно приходится что-то придумывать, что-то изобретать, чтобы хоть как-то сохранить первоначальный замысел. То есть то, ради чего делается фильм.

Процесс создания фильма, на мой взгляд, точнее всего было бы уподобить траектории летящего снаряда. Чтобы накрыть цель, артиллерист заведомо берет прицел с превышением: он знает, что снаряд не полетит по прямой — ветер, гравитация, сопротивление воздуха окажут свое воздействие, выгнут первоначальную прямую в дугу параболы.