Антонио Менегетти - Кино, Театр, Бессознательное

Тем не менее, я хотел бы подчеркнуть, что ситуация, в которой находится главный герой, — это стереотип, уже сделанный выбор, стиль жизни, что никак не вызвано ранее происходившими с ним событиями (матерью, сценами насилия, побоями). Даже убийство тех трех преступников, с клинической точки зрения, не является убедительной причиной для зарождения извращения, невроза. Иначе говоря, это факты, которые впоследствии использует невротик или шизофреник, чтобы продолжать участие в игре, диалектике с обществом, имея возможность сказать: "Господа, я не виноват, потому что я перенес вот это и это!".

Каждый индивид — в пределах психологической нормы — пережил какие-то щекотливые моменты в своей жизни. Если бы он был невротиком, то тотчас использовал бы эти моменты для приобретения святости перед лицом системы. Но с точки зрения клинического анализа, — я категорически это утверждаю — в любом случае, подобные пережитые моменты не обязательно вызывают шизофрению, невроз, какую бы то ни было болезнь, заставляя повторять одно и тоже4.

Поэтому все, о чем пишут в книгах по психиатрии, социологии, религии, мифологизируя факты, которые якобы являются шокирующими и вызывают отклонения в психической структуре субъектов, — все это голословные утверждения неординарных личностей, подобных герою этого фильма, который не изменяется, но играет с обществом. Он рассказывает об этих фактах с целью произвести впечатление, но внутри себя знает, что такие вещи совершенно не важны, ни о чем не говорят. Он уже переполнен чувством страха. Вначале приходит лень, а затем ее сменяет страх.

[4 Чтобы в этом убедиться, достаточно провести клинический анализ какого-нибудь человека, пережившего ужасы войны. Я лично был знаком с людьми, пережившими гораздо более страшные эпизоды, чем изнасилование, показанное в фильме, и, спустя годы, все эти люди спокойно утвердились на биологическом, семейном, профессиональном уровне, то есть среди них не встречаются случаи невроза или серьезных болезней. Единственным человеком, в котором я отметил неспособность занять достойное место в обществе, был мои приятель, сын обеспеченных родителей, который всегда мог рассчитывать на свою маму, жил в просторном и почти новом доме с отоплением, что, по тем временам было просто немыслимым. Мама всегда готовила ему еду. Он — единственный, в ком впоследствии обнаружился невроз и абсолютная неспособность избрать для себя какую-либо работу или профессию.]

В этом фильме, несмотря на то что женщина — признанный профессионал-психоаналитик, намеренно не показан анализ сновидений, из которых она смогла бы почерпнуть достоверную информацию о состоянии пациента и о своих профессиональных ошибках. Данный факт объясняется тем, что система начала устанавливать законы для психологов: это дает социальные гарантии, но означает потерю интроспективных данных. Итак, поскольку сон невозможно исследовать, проконтролировать, зарегистрировать, его исключают из работы, продолжая основываться на "четких" параметрах когнитивизма, бихевиоризма, психолингвистики.

Далее все сводится к видению, свойственному психиатрии, неврологии и медицине, которые позволяют сообщить всем доказуемую информацию так, как этого требует закон, а значит, гарантируют порядок, который система периодически навязывает. Мир сновидений, фантазий, свободной интуиции, ничем не связанных импульсов — это мир, который не может зафиксировать ни один закон.

Тем не менее, даже пользуясь исключительно психоаналитической методологией, она должна была понять клиента, обратив внимание на свою моментальную влюбленность, которую сразу же почувствовала внутри себя. Женщина может понять, если захочет, кроме того, она сама должна была суметь проанализировать собственные сны. Если бы она хотя бы провела анализ внешнего поведения клиента, то заметила бы, что он ведет себя театрально. Таким образом, на поверхности лежало немало аспектов проблемы, в которых она самостоятельно могла разобраться.

Действительно, в рамках психоаналитической школы существуют течения, утверждающие, что для освобождения клиента необходима эмоциональная связь с ним, то есть неизбежен трансфер. Но я считаю, что, если клиент осуществляет трансфер по-своему, лечение бесполезно5. Верно и то, что клиента нужно любить, должна присутствовать эмпатия — иначе он не раскрывается и не меняется. Значит, клиента нужно любить, но не снимать с него ответственности: он — также явление духа, однако онтопсихолог должен всегда уметь отличить то, что надо любить в клиенте. И это — его онто Ин-се6.