Антонио Менегетти - Кино, Театр, Бессознательное

Здесь я хотел бы затронуть два аспекта. Во-первых, главный герой необычайно умен, и весь его подлинный ум и способность управлять людьми проявляются при встрече с другим мужчиной, скрипачом.

Это прекрасно обыграно в фильме: когда он тренирует мальчика, — который, в сущности, гораздо больше годится в скрипачи, нежели в футболисты, — в кадре вдруг возникает эта нога, доминирующая над окружающим пространством, и скрипачу удается его унизить. Это - всего лишь тончайшая игра на уровне слов, но позже он находит способ отыграться, используя для этого своего психотерапевта: он выбирает момент, когда героиня Барбары Стрейзанд очарована звучанием скрипки своего мужа. Музыка прекрасна, это поэзия, но он делает намек: "Нет, ты только посмотри на эту пианистку!" — так он запускает в нее ядовитую змею. Разумеется, вовсе нетрудно пробудить в женщине всю чувствительность ревности. Потом, как следствие, эта перепалка за столом: он разрушает всю эфемерную дружелюбную атмосферу, царившую среди собравшихся в тесном семейном кругу людей, зная, как нанести удар. Готовясь сбросить вниз скрипку Страдивари, он монополизирует всеобщее внимание театральностью своего поведения. Женщине, естественно, приходится идти за ним: ведь он — ее клиент, пациент, а он именно этим и пользуется.

Герой научился искусству, которое стало его наказанием и его коварной уловкой, поэтому он уничтожает, приуменьшает своего противника-музыканта и в итоге, завоевав первенство, получает доступ к матери, которую несет внутри себя, потому что не способен создать для себя хотя бы одну женщину. Он владеет искусством грабить других: он — вечный вор жизни, неспособный заслужить для себя ни одной женщины.

Этому искусству он научился у матери, которая всегда была покорной, кроткой, послушной: другие дети хоть чуть-чуть восставали, а он всегда соглашался, так как освоил стиль, который подразумевал: "Чем больше я поддакиваю, тем скорее меня заметят, чем больше я прикрываюсь вторыми ролями, тем скорее стану главным". И это прекрасно ему удается.

Трансцендентность над стереотипами

Эта женщина-психотерапевт проигрывает из-за того, что не обладает достаточной зрелостью онтического контроля. Глубокий профессионализм онтопсихолога должен иметь под собой элементарную личностную зрелость: психотерапевт терпит поражение не из-за превосходства другого, а из-за собственного набора стереотипов, который она накопила в семейной среде. Она не живет со своим мужем, но поддерживает с ним определенные отношения, и клиент ловко активизирует именно ту ее часть, в которой она до сих пор связана: она производит впечатление свободной женщины, но в действительности находится в тисках укоренившихся социальных стереотипов, собственнических отношений жена-муж, женщина-мужчина.

Таким образом, для того, чтобы быть настоящим профессионалом, необходима элементарная зрелость и трансцендентность по отношению к любым стереотипам биологического цикла. Уровень зрелости онтопсихолога неизбежно подразумевает это, поскольку клиент, кем бы он ни был, умеет нащупывать внутри стереотип, и именно в результате этого терпит поражение большинство психотерапевтов. Их провал обусловлен не тем, что другой превосходит их интеллектуально, но тем, что в их собственном поведении имеется слабое место. Клиент тотчас его видит, он умеет распознавать его благодаря своему тематическому выбору, уцепившись за что угодно: взгляд, жест, ситуацию. Он моментально определяет жертву, приближается к ней, обхаживает ее, чтобы подчинить себе: он уже знает, что это его частное владение, и у психотерапевта нет выхода. Таким образом, лишь собственная слабость, а не превосходство другого, приводит к неудаче.

Отмечу еще один аспект: сцена изнасилования ребенка в эротическом плане выглядит гораздо более возбуждающей, чем моменты сексуальных отношений двух взрослых. Что-то в ней, в буйстве чувства, инстинкта ощущается сильнее. Это своеобразный пик переживаний и, на мой взгляд, это ключевая эротическая сцена: хотя этот эротизм и вытесняется, но на протяжении всей жизни человека оказывает сопротивление. Таким образом, то, что вызывает самые сильные эротические переживания, может быть скрыто под страхом, с презрением отвергнуто сознанием, вследствие чего возникает потребность в таких вещах, как проповедование христианства, изгнание злых духов, освящение, искупление, — то, что максимально притягивает инстинкт. Потребность в искуплении может служить маской для эротизма, который захватывает идентичность ситуации, оборачиваясь жестоким, ничем не прикрытым стремлением. В глубинах подсознания можно обнаружить это настоятельное стремление. Это легко было бы доказать, если бы события фильма были реальными, и можно было бы подвергнуть анализу психотерапевта: в конце концов, эпизод изнасилования каким-то образом отзывается и в ней, напоминая об анальном насилии, извращенном удовольствии.