Николай Каролидес - 100 запрещенных книг - цензурная история мировой литературы. Книга 1

Вместо того чтобы повергнуть в небытие работу Пейна, суд над Карлайлом и его арест возбудил интерес к ней. Четыре года спустя по Англии ходило уже более 20 000 экземпляров сочинения. По свидетельству философа Джона Стюарта Милла от 1824 года, «так как среди бедных классов обычно, что у одного экзепляра книги несколько читателей, можно подсчитать, что, по меньшей мере, сто тысяч человек внимательно прочли эту работу при обстоятельствах, крайне благоприятных для того, чтобы произвести впечатление на их умы».

Автор:Александр Пушкин

Распространялась в списках

Литературная форма:поэма

Поэма наследует французским кощунственным и порнографическим произведениям XVIII века (Вольтера, Парни, и т. д.). В основе ее сюжета — библейская история Благовещенья, дополненная обстоятельствами из апокрифов. «Конечно, фабула «Гавриилиады» — не для детей», — замечал Владислав Ходасевич.

Шестнадцатилетняя красавица-еврейке Мария томится замужем за старым плотником, который не исполняет своих супружеских обязанностей. Во сне девушке является Царствие Небесное, и Бог сообщает ей, что отныне она его невеста: «Готова будь к неведомой судьбине, / Жених грядет, грядет к своей рабыне». Однако девушка пленилась архангелом Гавриилом, которого заметила среди небесных жителей. Тем временем Господь, томясь от любви и сочиняя любовные псалмы, посылает своего любимца Гавриила на землю — в качестве сводника. «Но, старый враг, не дремлет сатана!» Прознав, что Бог влюблен в Марию, дьявол в обличье змея является девушке у ручья. Лукавый отвлек ее внимание своей интерпретацией истории Адама и Евы, а затем, обернувшись красивым юношей, овладел Марией. Неожиданно с небес является Гавриил. Ревнивый архангел затевает драку с сатаной и выходит победителем: «Но, к счастию, проворный Гавриил / Впился ему в то место роковое / (Излишнее почти во всяком бое), / В надменный член, которым бес грешил». Последовавшая передача Благой Вести завершилась вторичным падением Марии. После возвращения Гавриила с хорошими новостями Бог голубем летит к Марии и голубем же имеет с ней любовь. «Всевышний Бог, как водится, потом / Признал своим еврейской девы сына, / Но Гавриил (завидная судьбина!) / Не преставал являться ей тайком».

«При Николае I, — писал Владимир Набоков, — русский поэт вынужден был осторожничать, и пушкинские попытки подражать дерзким французам — Парни и Вольтеру — легко подавила цензура».

Считается, что Пушкин закончил поэму летом 1821 года в Кишиневе, в южной ссылке. Здесь же, в Кишиневе, поэма, по-видимому, и начала расходиться в списках. Издатель первого собрания сочинений Пушкина

П.В. Анненков так отзывается об этом событии: «Итак — с рокового 1821 года начинается короткая полоса Пушкинского кощунства и крайнего отрицания, о котором принято у нас умалчивать». Сам Анненков не чурался вымарывать кощунственные стихотворения Пушкина в подлинной рукописи, сохраняя, правда, как правило, копии.

Редактор первого научного издания поэмы в 1922 году, филолог Борис Томашевский писал в предисловии к нему: «До последнего времени изучение его [литературного памятника] было затруднено цензурными условиями. Еще полвека тому назад о «Гавриилиаде» принято было умалчивать. Даже в настоящее время не изжиты те психологические препятствия, которые мешают опубликованию полного ее текста».

Наш современник, о. Борис Васильев, автор книги о духовном пути Пушкина, продолжает традицию неприятия поэмы: он признается, что не читал «Гавриилиаду» из уважения к памяти поэта.

В первом «Послании цензору», которое также распространялось в списках, Пушкин пишет о неподцензурной литературе, обращаясь к цензору А.С. Бирукову:

Видимо, правительству «Гавриилиада» была известна в 1826 году. Но скандал вокруг поэмы разразился лишь два года спустя. «Дворовые люди штабс-капитана Митькова подали по начальству жалобу на своего барина, развращающего их чтением «Гавриилиады»», — рассказывает Ю. М. Лотман. По приказу Николая I дело Митькова было передано на рассмотрение особой следственной комиссии. Петербургскому генерал-губернатору, который вызвал Пушкина по этому делу в августе 1828 года, писатель, открещиваясь от авторства, соврал, что «в первый раз видел «Гавриилиаду» в Лицее в 15-м или 16-м году». Однако ему не поверили. На повторном допросе поэт рассказал, что «рукопись ходила между офицерами гусарского полку». «…Но от кого из них именно я достал оную, я никак не упомню. Мой же список сжег я, вероятно, в 20-м году. Осмеливаюсь прибавить, что ни в одном из моих сочинений, даже в тех, в коих я особенно раскаиваюсь, нет следов духа безверия или кощунства над религиею. Тем прискорбнее для меня мнение, приписывающее мне произведение столь жалкое и постыдное». Показания Пушкина показались неубедительными следственной комиссии и возглавлявшему ее императору. Поэтому Пушкин при поддержке Петра Вяземского пускает слух о том, что «Гавриилиада» принадлежит перу покойного князя Дмитрия Горчакова.