Николай Каролидес: 100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

Кен Ваксбергер

Изменения в общественных нравах открыли для многих книги, прежде запрещенные за откровенное сексуальное содержание, двери запертых кабинетов, а затем — полки библиотек и книжных магазинов. Многие из этих произведений вошли в программу школ и колледжей: их читают учащиеся, которым мало что известно об их бесславном прошлом.

Преображенное общество вывело литературную критику из зала суда. В 1961 году Верховный суд США решал, является ли «Любовник леди Чаттерли» Д. Г. Лоуренса непристойным или литературным. А в 1969 году роман вошел в список обязательного чтения по литературе в колледжах. То же произошло и с такими произведениями, как «Улисс» Джеймса Джойса, «Лолита» Набокова, «Тропик Рака» Генри Миллера и «Кандид» Вольтера — все они однажды запрещались и почитались неприличными. Когда же «непристойное» и «порнографическое» стало «эротическим» и «классическим»?

Непотребных слов недостаточно, чтобы произведение стало эротическим, хотя многие книги в XIX и XX веках запрещали именно по этой причине. Множество книг также было запрещено за обсуждение или упоминание таких привычных социальных явлений, как проституция, беременность вне брака или супружеская измена. Среди таких случаев «Джуд Незаметный» Томаса Харди и «Алая буква» Натаниеля Готорна. Нет оснований назвать любую из этих книг эротическим или порнографическим произведением, и тем не менее обе книги запрещены за сексуальное содержание.

В 1957 году Верховный суд США изменил свое определение непристойности: теперь оно относилось только к книгам, имеющим сексуальное содержание, но не имеющим «искупающей социальной значимости». Эта переформулировка направила американцев на поиски произведений, интересных с эротической точки зрения и в тоже время социально значимых, и, таким образом, вызывающих легальное сексуальное возбуждение. К анонимным викторианским романам, подпольной порнографии того времени, добавились книги по искусству с многочисленными репродукциями японской и индийской эротической живописи и скульптуры, а также психологические исследования сексуальных отклонений — как обычная эротика для среднего класса первой половины XX века. В то время американские суды рассматривали дела о непристойности, пытаясь определить литературные достоинства таких книг, как «Фанни Хилл, или мемуары женщины для утех», «Любовник леди Чаттерли», «Улисс» и «Тропик Рака».

К 1970-м годам ограничения были сняты. В докладе Комиссии президента США по проблемам непристойностей говорилось: «Практически любую книгу на английском языке считали непристойной после публикации, множество переводных книг такого рода всегда издавалось второстепенными издателями. Целый запас «классики эротической литературы» (как-то: «Камасутра», Фрэнк Харрис, де Сад и т. д.) публиковался на протяжении веков и таким образом пришел на рынок».

По той причине, что некогда запрещенные книги получали признание, авторы многих романов, опубликованных в последние двадцать лет, воспользовались этим, свободно включая сексуальные подробности и ничем не оправданные эротические сцены. Взгляды общества на секс поменялись, и многие книги, которые ранее были бы запрещены как порнографические или непристойные, ныне становятся бестселлерами. Даже дешевые книги «для взрослых», которые не претендуют ни на что, кроме полового возбуждения читателей, теперь легко доступны для желающих — через каталоги или в розничных магазинах. Правовая граница между порнографией и эротикой стерлась, и различия теперь определяются скорее эстетическим впечатлением, нежели содержанием.

Но чем «эротическое» отличается от «порнографического»? В XIX веке книготорговцы придумали термин «эротика» для описания непристойных фрагментов, которые обнаруживали в такой классике, как стихи Катулла, сатиры Ювенала, в наставлениях в любви — «Камасутре» или многолетнем фаворите цензоров — «Фанни Хилл, или мемуары женщины для утех», которая стала объектом первого судебного процесса о непристойности в США в 1821 году. Эти старинные произведения не имеют ничего общего с дешево изданными книгами середины XX века. Рынок удовлетворял прихоти человека со средствами, который мог позволить себе богато иллюстрированные роскошные издания, потрафлявшие его «необычному», как говорили, вкусу. Клиенты щедро платили за свое удовольствие.