Роберт - Белая богиня

Но даже после того, как Александр Великий совершил деяние, имевшее величайшее нравственное значение, хотя это редко признается, и разрубил гордиев узел, древний язык выжил в своей первозданной чистоте только в тайных мистериях в Элевсине, Коринфе и Самофракии, а когда и там до него добрались беспощадные ранние христианские императоры, ему продолжали обучать в поэтических школах Ирландии и Уэльса и на шабашах ведьм в Западной Европе. Как народная религия он исчез в конце семнадцатого столетия, и если в индустриальной Европе кто-то еще изредка пишет магические стихи, это происходит скорее благодаря вдохновенному и ничем не объяснимому возвращению к первоначальному языку (дикому обретению речи на Троицу), чем скрупулезному изучению его грамматики и словарного запаса.

Постижение английской поэзии должно начинаться не с "Кентерберийских рассказов", и не с "Одиссеи", и даже не с "Книги Бытия", а с "Песни Амергина" [5] Для знакомства с древней литературой и мифологией Британии, Ирландии и Уэльса можно воспользоваться следующими изданиями: Bromwich, Rachel. Trioedd Ynys Prydein. 1961; Guest, Charlotte. Mabinogion. 1910; Gregory, Isabella Augusta. Gods and Fighting Men. 1913; Gregory, Isabella Augusta. Cuchulain of Muirthemne. 1915; Quiller-Chouch, Arthur. The Oxford Book of Ballads. 1941; Joyce P.W. Old Celtic Romances. 1907. Русские переводы: Исландские саги. Ирландский эпос. — М.: Худ. лит., 1973; Похищение быка из Куальнге. — М.: Наука, 1985; Предания и мифы средневековой Ирландии. — М.: Изд-во МГУ, 1993; Английская и шотландская народная баллада. — М., 1988. Все эти издания снабжены обширной библиографией. — древнего кельтского календаря-алфавита, найденного в нескольких, естественно несовпадающих ирландских и валлийских вариантах и коротко суммирующего поэтический миф в его рассвете.

Я попробовал восстановить текст:

Я — олень: семи отростков,

Я — поток: пересекающий равнину,

Я — ветер: на глубоком озере,

Я — слеза: разрешенная солнцем,

Я — сокол: над утесом,

Я — колючка: под ногтем,

Я — восторг: среди цветов,

Я — колдун: только у меня

Холодная голова окутана дымом пожара.

Я — копьё: охочее до крови,

Я — лосось: в пруду,

Я — приманка: райская,

Я — гора: где гуляют поэты,

Я — вепрь: красный, жестокий,

Я — бунтовщик: грозный рок,

Я — волна: уносящая к смерти,

Я — младенец: только я

Выглядываю из-под неотёсанной арки дольмена.

Я — чрево: всех холмов,

Я — огонь: на всех холмах,

Я — королева: всех ульев,

Я — щит: всех голов,

Я — могила: всех надежд.

Жаль, что, несмотря на глубоко мифологическую основу христианства, "мифическое" стало означать "сказочное, нелепое, неисторическое", ибо фантазия играла несущественную роль при создании греческих, римских и палестинских мифов, равно как и кельтских, пока нормандско-французские труверы не превратили их в занимательные и пустые рыцарские романы. Все эти мифы являются очень точным воспроизведением религиозных обычаев или событий и достаточно достоверны с исторической точки зрения, стоит лишь познать их язык и сделать допущения на ошибки в написании, на непонимание исчезнувших ритуалов и неизбежные поправки нравственного или политического характера. Одни мифы дошли до нас почти в первозданном виде, другие — в более измененном. Например, "Мифы" Гигина, "Библиотеку" Аполлодора и ранние сказания валлийского памятника "Мабиногион" читать гораздо легче, чем обманчиво простые хроники "Книги Бытия", "Исхода", "Книги Судей" и первые две "Книги Царств". Наверное, самая большая трудность в решении всего комплекса мифологических проблем заключается в том, что:

Боги берут, победив, званья врагов,

Им оставляя в удел — участь рабов.

Гораздо важнее, чем имя божества в том или ином месте или в то или иное время, знать, какие жертвы приносили ему или ей. Власть бога не была неизменной. Например, греческий бог Аполлон скорее всего начинал как демон-мышь в доарийской тотемистической Европе, постепенно поднимаясь с помощью силы, шантажа и обмана до покровителя музыки, поэзии и искусств, а в некоторых районах он даже вытеснил своего "отца" Зевса из подвластной ему вселенной, отождествляясь с Белином, интеллектуальным богом света. У Иеговы, бога иудеев, история еще более запутанная.

"Какова суть или функция сегодняшней поэзии?" — этот вопрос не становится менее мучительным оттого, что его задают множество дураков, и оттого, что множество дураков на него отвечают. Функция поэзии — в религиозном обращении к Музе, а ее суть — в ощущении восторга и ужаса, вызываемых присутствием Богини. "Сегодняшней"? Да, функция поэзии и сегодня остается той же, изменилось лишь ее применение. Когда-то поэзия служила предостережением мужчине, который должен был жить в гармонии со своей семьей, подчиняясь желаниям хозяйки дома, а теперь она служит напоминанием о том, что он оставил без внимания это предостережение, все перевернул вверх ногами в своем доме из-за ненужных экспериментов в философии, науке и промышленности и разрушил себя и свою семью. "Сегодня" — это цивилизация, которая обесчестила первичные символы поэзии. Змей, лев и орел стали выступать в цирке. Вол, лосось и вепрь — продукция консервных заводов. Конь и борзая участвуют в бегах и на них держат пари. Священный лес отправляют на лесопильню. Луну презирают как сгоревший спутник Земли, а женщину считают "неполноценным гражданином государства", в котором на деньги можно купить все, кроме истины, и всех, кроме истинного поэта.