Отто Кифер: Сексуальная жизнь в Древнем Риме

Таково новое Евангелие. Само по себе оно, вероятно, представляет не более чем утверждение чистой и простой человечности, всегда жившей в сердцах людей и готовой к самовыражению; но доселе эти идеи не формулировались столь недвусмысленно и четко. Для нас весьма несущественно, были ли эти глубокие мысли высказаны, хотя бы частично, историческим персонажем, Иисусом (хотя мы полагаем, что так оно и было); или же, как считают многие исследователи, они «витали в воздухе» и оформились как естественный противовес ужасам, насилию и безумию римского садизма. Нам достаточно знать, что это новое учение существовало как новое отношение к жизни, как внутренняя победа над жизнью и всеми ее кошмарами.

В настоящее время едва ли есть нужда подчеркивать, что в новом Евангелии отрицалось и отвергалось Римское государство и все его идеалы. Например, Ницше (который позже, как известно, не питал особой склонности к христианству) так писал в «Антихристе» (Ницше Ф. Сочинения. Т. VIII. С. 305): «Эти святые анархисты объявили благочестивым поступком уничтожение «мира» – то есть Римской империи, – чтобы от нее не осталось и камня на камне и чтобы ее повелителями стали германцы и прочие варвары». Ницше упускает из виду одно: в оригинальном Евангелии не говорится ни слова о разрушении империи или о чем-либо подобном. Однако там одним лишь словом выражается вся незначительность этой империи (и любой другой, как древней, так и современной). «Мое царство, – говорится там, – не от мира сего». И это не означает: «Мое царство – это утопия». Это означает: «Мое царство – царство любви, добродетели, духа, и оно живет в сердце любого человека, который вдохновляется ими».

Еще один отрывок из Ницше содержит столько красоты и истинного понимания духа христианства, что мы не можем не процитировать его. («Воля к власти», издание Брана, 1921). «Иисус указывал непосредственно на идеальное состояние – небесное царство в сердцах людей. Среди приверженцев иудейской религии он не нашел способных на это… Идеальная жизнь христианина заключается в любви и в унижении, в столь глубоких чувствах, что они распространяются даже на самых униженных; в абсолютном отказе от права на самозащиту или от победы как личного триумфа; в вере в возможность земного счастья, невзирая на нищету, притеснения и смерть; во всепрощающем духе, отказавшемся от гнева и презрения; в отказе от любых наград и в отказе считаться чьим-либо кредитором. Это жизнь без духовного и религиозного повелителя – гордая жизнь, богатство которой – в воле к нищете и служению… Разбойник на кресте. Этот разбойник, умирая в мучениях, решил: «Одно лишь истинно – страдать и умереть, как вот этот Иисус, покорно и кротко, без гнева и ненависти»; так он принял Евангелие и оказался в раю».

Итак, Ницше считает, что учение Иисуса по своей сути – в первую очередь руководство жизни. Однако новый взгляд на жизнь (столь простой и столь революционный), на наше отношение к жизни и к собратьям-людям – Евангелие, то есть Благая Весть, – попало не к тем простым, невинным людям, к которым оно было обращено. Его услышали люди, давно лишившиеся первобытной невинности среди шипов и лабиринтов греческой философии и эллинистическо-римской цивилизации. И это стало причиной одной из величайших трагедий в мировой истории. Новые адресаты Евангелия преобразовали его в столь сложную философско-теологическую систему, что люди вступили в жаркие баталии по поводу значения каждой его фразы или слова. Эти диспуты длились много веков, а отчасти продолжаются и по сей день; и в итоге их участники абсолютно забыли истинный смысл слов Иисуса. В этой связи мы должны помнить то, что так настойчиво говорил Ницше: «Церковь – именно то, против чего выступал Иисус, сражаться с чем он призывал своих последователей… Подобное Христу в церковном смысле – это в сущности подобное Антихристу: это вещи и люди вместо символов, это история вместо вечных истин, это формы, ритуалы и догмы вместо жизненных правил и жизни по этим правилам. Абсолютное безразличие к догмам, культам, жрецам и теологии – вот это по-христиански!.. Царствие небесное есть состояние сердца (ведь сказано о детях, что им принадлежит Царствие небесное), а не что-то вознесенное над землей. Царствие Божие не наступит в хронологическом и историческом смысле, не в какой-то день календаря, не так, что вчера его не было, а сегодня оно есть. Царствие Божие приходит как перемена в сердцах отдельных людей – то, что приходит все время и еще не пришло».