Роберт Гулик: Сексуальная жизнь в древнем Китае

Более того, польза от материалов, относящихся к династии Инь и пришедшему ей на смену в 1100 г. до н. э. царству Чжоу, весьма ограничена. Правители Чжоу были уроженцами западной части тогдашнего Китая. На полях сражений они брали верх над жителями Инь, но уступали им в сфере культуры. Восприняв культуру, в том числе и письменность, покоренной династии, они постарались приспособить ее к собственному образу жизни и мировоззрению и, вне всяких сомнений, по-своему проинтерпретировали различные иньские представления. Поэтому будет неправомерным отождествлять конкретную иньскую графему с соответствующим чжоуским иероглифом, поскольку нет окончательной уверенности, что чжоусцы использовали данный иероглиф в его первоначальном значении. Более того, следует помнить, что сама чжоуская традиция известна нам в сильно измененной форме, которая была зафиксирована письменно лишь к началу нашей эры. Это касается не только письменности, но распространяется также на истолкование орнаментальных мотивов, украшающих ритуальные сосуды и прочие археологические находки.

На Востоке, как и на Западе, обработкой имеющихся данных занимались компетентные специалисты, и число публикаций по данному вопросу непрестанно возрастает. [5] Из общих работ по древнейшей истории Китая отметим: Anderson J. G. Children of the Yellow Earth. London, 1934; Creel H. G. The Birth of China. 2nd ed. London, 1958. О многих открытиях, сделанных после выхода этих книг, можно получить представление только из специальных синологических публикаций. Довольно узконаправленными, но представляющими интерес не для одних синологов являются работы: Maspero Н. La Chine antique. Paris, 1929; Granet M. La civilisation chinoise. Paris, 1929 (англ. пер. см.: Chinese Civilisation. London, 1930.) В последней рассматриваются преимущественно социологические проблемы. Следует отметить, что многие вопросы древнекитайской истории и общества остаются спорными, и поэтому вышеупомянутые книги по ряду вопросов носят дискуссионный характер. Удачный сводный обзор всей китайской истории представляет книга: Goodrich L. Carrington. A Short History of the Chinese People. London, 1957, где прослеживается также развитие и материальной культуры. Также см.: Latourette К. S. The Chinese, their History and Culture. N. Y., 1946; new ed. N. Y., 1958, краткий, но основательный очерк с обильными библиографическими отсылками. .

Однако мы до сих пор еще не располагаем достаточным количеством информации, которая позволила бы сделать окончательные выводы о социальной структуре, а также о сексуальной жизни иньского общества.

В качестве примера обратимся к графеме, которая в настоящее время произносится как цюй и означает «мужчину, который берет себе женщину». Иньская графема, какой она известна по надписям на гадательных костях (рис. 1, а), состоит из двух частей: слева изображена женщина (рис. 1, г), а справа — графема, означающая глагол «брать». Этот глагол, который сейчас произносится как цюй, представлен в форме руки, держащейся за ухо. Поэтому и иньскую графему пытались истолковывать соответствующим образом: мужчина берет женщину в жены, ухватив ее за ухо. Отсюда делались и социологические выводы о доминирующей роли мужчины. В то же время глагол «брать» мог в данном случае использоваться исключительно как фонетик — цюй, что позволяет истолковывать значение пиктограммы как «женитьба на женщине», что произносилось как цюй. Чтобы продемонстрировать процесс эволюции китайской письменности, на рисунке воспроизведены и более поздние варианты этого же иероглифа; форма б использовалась на протяжении всего периода существования династии Чжоу вплоть до первых веков нашей эры; форма в встречается на ксилографах XIV в. и отражает стиль письма, сложившийся с появлением более усовершенствованной кисти, которая находится в употреблении и поныне [6] Читателей, желающих получить более подробное представление о китайской; письменности, ее истории и связанных с этим проблемами, отсылаем к работе: iKartgren В. Sound and Symbol in Chinese. Stockholm, 1930. .

При всей ограниченности и ненадежности сведений, которыми мы располагаем о династии Инь, все же имеется достаточно информации, позволяющей пролить свет по меньшей мере на один аспект сексуальной жизни в древнейшем Китае. В самом деле, некоторые материалы эпохи Инь настолько совпадают со свидетельствами позднейших времен, что могут считаться убедительными доказательствами, позволяющими высказать следующее предположение: хотя с эпохи Чжоу китайское общество было преимущественно патриархальным, до и/или при династии Инь в нем доминировало женское начало.