К. Халин - Культурология (конспект лекций)

Наука является моделью открытой системы, в которой правильность выражаемого есть то, что оно дает рождение идеям, другим выражаемым и другим правилам игры. В науке не существует общего языка, посредством которого можно объяснить все факты. Языковые игры разделяют на денотативные (или познание) и дескриптивные (или действия).

Научная прагматика сконцентрирована на денотативных выражениях, именно им она обеспечивает место в институтах познания. Постмодернистская социальная прагматика особо противостоит «простоте» научной прагматики.

Этот факт сформирован наслоениями классов гетероморф-ных высказываний. Нет никакого смысла полагать, что мы можем сегодня определить общие метапредписания во всех языковых играх.

Обратимся к теории Хабермаса, который предлагает достичь универсального консенсуса посредством того, что называется дискурсом. Это означает две вещи. Первая состоит в том, что все люди, формирующие выражения, могут согласиться по поводу правил или метапредписаний, признав их годными для всех языковых игр.

Второе предположение состоит в том, что окончание диалога есть консенсус. Консенсус есть состояние диалога, но не его окончание. Консенсус, по мнению Лиотара, стал устаревшей и подозрительной ценностью.

Что не является им, так это справедливость. Необходимо обратиться к идее и практике справедливости, которые не должны быть связаны с идеей и практикой консенсуса. Понятие гетероморфно-сти языковых игр – первый шаг в этом направлении. Второй шаг – это утверждение, что если консенсус есть для правил, которые определяют каждую игру и «удары», которые в ней наносятся, то этот консенсус должен стать локальным. Эта ориентация соответствует эволюции в наши дни социальных взаимодействий, когда временный доктор фактически вытесняет беспрерывное образование, обучение в сфере профессиональных, эмоциональных, сексуальных, культурных, семейных.

Эволюция есть двусмысленность: система покровительствует временному договору по причине его наибольшей гибкости, наименьших издержек мотиваций, которые ему сопутствуют.

В других публикациях этого периода Лиотар развивает идеи, высказанные в «Постсовременном состоянии».

Он обращается к живой ткани языковой практики и уделяет особое внимание судьбе выделенных им языческих микронар-ративов – таковы его работы «Языческие наставления», «Языческие элементы», «Трепещущие рассказы».

Позже в своей работе «Распря» Лиотар подробно разрабатывает высказанную им мысль об агонистическом характере мира языковых практик. Книга Лиотара «Постсовременное состояние» удачно представляет постмодернистский тип сознания.

Она показывает, что он включает в себя традиционное понимание культуры, используя его в качестве одной из версий богатого вариантами постмодернистского универсума.

Научное наследие М. Фуко, французского историка и философа культуры, состоит из обоснований исследовательского метода и его использования в анализе разных сфер европейской цивилизации. Обычно Фуко причисляют к ведущим представителям структурализма. Произведения Фуко сугубо индивидуальны по предмету, терминологии, стилю изложения. Фактически речь идет о допонятийных связях внутри письменной культуры, вычлененных на основе весьма тонкого прочтения разнородного материала.

Книга М. Фуко «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы» (1975) знаменовала переход Фуко от «археологии знания» к «генеалогии власти». Книга состоит из четырех разделов: «Пытка», «Наказание», «Дисциплина», «Тюрьма».

В этой книге Фуко выдвигает следующие задачи и гипотезы:

1) выявить социальную функцию наказания;

2) выявить его специфику в ряду других воздействий власти;

3) найти общую матрицу процесса складывания «эпистемолого-юридической формации», т. е. того, как технология власти участвует в гуманизации наказания и в познании человека;

4) установить, не является ли приобретение уголовным правом такого объекта, как душа человека, и тем самым его «онаучивание» – следствием новых отношений власти к телу.

Компоненты человеческого существа остаются прежними: это тело и душа. Но изменились курирующие их социальные инстанции. Тело перемещается в центр забот власти, душа же оказывается эпифеноменом политической технологии тела.

Фуко резюмирует свою мысль в хлестком афоризме: «Душа – тюрьма тела».