Пётр Пискарёв - Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века

Можно еще упомянуть, что были случаи, когда извозчики становились жертвой недобросовестных седоков. Такие жулики, оставляя извозчика на улице ждать плату за проезд, уходили якобы к себе на квартиру за деньгами, а сами, пользуясь проходными дворами, исчезали. Были случаи и обратного характера, когда жертвой обмана становились седоки. Пользуясь темнотой, где-нибудь на окраине города извозчики не давали сдачи и, хлестнув лошадь кнутом, быстро покидали обманутого седока. Жертвой извозчиков становились и пьяные седоки, которые, убаюканные качкой пролетки, засыпали крепким сном, а извозчик, пользуясь этим обстоятельством, обирал свою жертву. Такое явление не носило, конечно, массового характера, но, хотя и нечасто, такие случаи бывали.

Кроме услуг извозчиков, более состоятельные люди пользовались в отдельных случаях каретами и ландо. К таким отдельным случаям, в первую очередь, надо отнести свадьбы и похороны.

При свадьбе одна карета предназначалась для молодых после венчания, а остальные — для шаферов и гостей. На свадьбу же жених, в сопровождении шафера, приезжал отдельно от невесты и ожидал ее прибытия в церковь. Карета для свадебных процессий, помимо торжественности, была удобным видом транспорта, — она была закрыта и достаточно вместительна — до четырех мест. На свадебных процессиях в летнее время пользовались и ландо. Ландо — открытый экипаж с подъемным верхом, которым пользовались в дождливую погоду [203] .

На похоронных процессиях каретами пользовались престарелые люди, провожавшие покойника на кладбище. Для пышности похорон богатые люди нанимали побольше карет, хотя зачастую многие кареты шли пустыми.

Извозным промыслом, сдавая кареты внаем, занимались многие извозопромышленники, из чего видно, что и этот вид транспорта имел широкое применение и был доходным делом для предпринимателей.

Многие богатые люди имели собственные выезды. Выезды эти были очень разнообразны, начиная с дрожек, кончая парадными каретами. Различна была и упряжь этих выездов — русская и английская.

В русской упряжи кучер был одет в традиционный русский кафтан, со сборками на поясе, темно-зеленого цвета, в отличие от темно-синего у извозчиков. Головной убор был такой же, как у извозчиков, но, конечно, высокого качества. Руки кучера были в белых перчатках. Кафтан был подпоясан нарядным кушаком с цветным рисунком. Иногда к этому кушаку, при открытом транспорте (коляске), на спине кучера помещались часы в кожаном футляре, чтобы седок мог следить за временем. Коляски были отделаны также темно-зеленым сукном или кожей того же цвета. Для нарядности упряжь была отделана медными бляхами, которые были начищены до предельного блеска. Зимний наряд кучера отличался от летнего только головным убором, состоявшим либо из круглой меховой шапки, либо из бархатной шапки четырехугольной формы различных цветов, отделанных по ранту крученым золотым шнуром с петлями по углам. Нередко в зимнее время лошадь покрывалась сеткой от дуги до передка саней, во избежание попадания комков снега из-под копыт лошади на кучера и седока. Сани имели богатую медвежью полсть, покрывавшую ноги седока, а в ногах — меховой мешок.

Английская упряжь отличалась от русской отсутствием дуги и одеждой кучера. Кучер был одет в ливрею с блестящими медными пуговицами, начищенными, конечно, до блеска. Головной убор состоял из высокого цилиндра, с цветной кокардой с левой стороны возле полей. Отличительной чертой английского выезда был длинный хлыст, который вставлялся в специальную стойку на козлах, с правой стороны от кучера. Хлыст этот почти никогда не был в употреблении, разве за редким исключением. Он служил более для пополнения комплекта английского выезда [204] .

На дверцах карет собственных выездов, независимо от стиля упряжи, у титулованных особ был герб тонкой художественной работы. У этих же лиц на запятках карет, на специальной подножке, стоял лакей в парадной ливрее. На всех видах собственного транспорта, на передней его части, обязательно были фонари. Форма их была квадратная. На задней внутренней стенке фонаря имелся рефлектор. Освещение было свечное, впоследствии — электрическое.

Выезд царской фамилии отличался от всех прочих выездов титулованных особ следующими признаками. На запятках стояли два лейб-гусара. У вдовствующей императрицы их форма имела синий цвет, у царствующей фамилии — красный. Фонари были увенчаны коронкой [205] .