Пётр Пискарёв - Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века

Любопытно еще отметить, что в центре города на посты в наиболее важных местах подбирались видные городовые, которые имели внушительную внешность: или статные старики с большой бородой, у которых грудь была увешана медалями, или, хотя и молодые, но рослые, представительные, с красивыми усами. Одним словом, следили за тем, чтобы городовой был не только «блюстителем порядка», но и украшением улицы, площади, набережной или правительственного учреждения, у которого он стоял.

Холостые городовые находились на казарменном положении при управлении полицейской части, семейные — жили на частной квартире, поблизости к месту службы. Последнее условие было необходимо на случай экстренного вызова при чрезвычайных обстоятельствах.

Не менее заметной фигурой на улице был и околоточный надзиратель. Околоточный надзиратель обслуживал участок полицейской части. Обязанностей у него было много: он обходил и проверял посты дежурных городовых, следил за чистотой и порядком на улице, следил за санитарным состоянием дворов, торговых помещений, рынков, проверял соблюдение паспортного режима, присматривал за ненадежными лицами как в уголовном, так и в политическом отношении, и много других. Когда проходил по своему участку околоточный надзиратель, все дворники были начеку. А если у ворот дворника не оказывалось, звонил в дворницкую, да так звонил, что дворник пулей летел к воротам, — знай, мол, что у ворот начальство ждет.

Одет был околоточный надзиратель в серую офицерскую шинель с погонами темно-зеленого (бутылочного) цвета с широкой серебряной полосой, фуражка была офицерского типа с кокардой. Брюки заправлены в русские сапоги, тоже офицерского типа, аккуратные — голенище «бутылкой», то есть твердое. Летом — белый китель с офицерским кушаком. Вооружение — револьвер и шашка.

Околоточный надзиратель всегда ходил с портфелем. Иначе и нельзя, ведь сколько он протоколов и актов составит, пока обойдет свой участок, сколько людей оштрафует за всякие нарушения, непорядки. Чин околоточного надзирателя был небольшой, следующий после городового. Но от него зависело многое, — хочу казню, хочу милую. Вот почему и дворники, и владельцы лавок, магазинов и другие во всем старались угодить околоточному надзирателю, чтобы не нажить неприятностей. Пристав и его помощники в полицейской части — начальство высокое, далекое, а вот околоточный [143] , как иногда коротко звали околоточного надзирателя, начальство непосредственное, всегда тут как тут, как бельмо на глазу. Вот его и боялись.

На улицах Петербурга появлялись иногда и конные городовые и жандармы. Но появлялись они редко. Они как бы всегда находились в резерве на случай разгона политической демонстрации в городе. Разгонять демонстрации, пресекать выступления уличных ораторов, производить аресты на улице лежало на обязанности пешей полиции. Но когда эти демонстрации начинали носить внушительный характер и пешей полиции было не справиться, тогда вызывали конную полицию и жандармов.

В наиболее тревожные дни конную полицию прятали во дворах домов, в местах предполагаемых демонстраций, откуда они делали свой налет с шашками наголо, расталкивая людей крупами лошадей с окриками: «Осади на панель!» Выражение «осади» было очень характерно для полиции того времени. Конную полицию вызывали, главным образом, на рабочие окраины, а жандармов — в центральные части города. Те и другие, вооруженные шашками, начинали действовать более решительно. Первым делом они врезались в толпу и начинали топтать людей. А если встречали сопротивление демонстрантов, которые забрасывали их камнями, то пускали в ход шашки. При массовом восстании народа, как это было в 1905 г. и 1917 г., вызывались казаки, которые разгоняли демонстрации нагайками, а если этого было недостаточно, то и шашками, и наконец, — войска для расстрела демонстрантов. Улицы, площади и набережные Петербурга много видели трагических эпизодов в борьбе народа с самодержавием.

Во время забастовок у ворот фабрик и заводов всегда дежурил отряд конных городовых. После подавления революции 1905 года на улицах Петербурга еще долгое время можно было наблюдать патрули конных городовых днем и особенно ночью. Патруль, как правило, состоял из двух конных городовых. В тревожное время — больше. В одиночку они никогда не выезжали.

По форме своей конные городовые отличались от пеших только головными уборами. У конных городовых головной убор был высокий, пирожком, с черным султанчиком. Очень красивая парадная форма была у жандармов: голубой мундир с блестящими пуговицами по бокам и голубая шапочка такого же фасона, как у конных городовых, но с большим белым султаном из конского волоса. Недаром жандармов коротко иногда называли «голубыми».