Константин Банников - Антропология экстремальных групп - Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии

Сегодня под воздействием все повышающегося спроса торговля «белыми билетами» и отсрочками развивается более динамично. В обществе существует объективная потребность в добровольном комплектовании армии, и если государство не желает решать эту проблему, то это не значит, что ее некому решить за него.

Коррупция, с точки зрения теории права, феномен виртуальный. Причина коррупции — в негибкости макроструктуры, неуспевающей подстраиваться под объективные потребности субъектов административно-правовых отношений. Коррупция исчезает вместе с легализацией сделки. Например, в Турции призывник может заплатить государству, и срок его службы будет официально значительно сокращен. В России можно и вовсе откупиться, только деньги идут не государству, а частным лицам. Если бы они шли государству, то по оценкам экспертов их бы хватило на создание профессиональной армии. {45} 45 Ходорыч, 2002: 23–30.

Последнее время в прессе появилось множество материалов, «уличающих» армию в «не целевой» эксплуатации труда солдат. При этом самих солдат редко спрашивают, хорошо ли им от этого или плохо.

Надо сказать, что использование солдат в качестве «рабов» на армейских и околоармейских плантациях во всю осуществлялось и в Советской Армии. Как правило, солдату такая «левая» работа в радость. Не потому, что его эксплуатировали меньше, чем в части, а потому, что это вносило разнообразие в его монотонный быт. Вакансии рынка армейской «работорговли» разнообразны — от банального грузчика до «бэбиситтера», присматривающего за офицерскими детьми. Первый раз я столкнулся с этим еще в учебной воинской части, в 1987 г. Командир нашего взвода, когда ему нужно было отлучиться в город вместе с женой, приглашал к себе своего посыльного сидеть с ребенком. Жена солдатика кормила и, естественно, такая услуга могла восприниматься замордованными сослуживцами не иначе как большая удача и на этого посыльного смотрели как на богом избранного.

Все знакомые мне солдаты и я сам на протяжении всей службы постоянно привлекались на разные «левые» работы, которые нами воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Приходилось делать разное: то перевозить мебель генерала из одной квартиры в другую, то красить веранды в детском саду, где работала жена комбата, то пилить доски на какой-то сомнительной пилораме, то разгружать уголь, цемент, сахар, муку и т. п. Это практиковалось и практикуется повсеместно, во всех частях и подразделениях. Даже заключенные гарнизонной гауптвахты продавались для работы на фермах и частных предприятиях.

На «левую» стройку можно попасть не только с гауптвахты, но и из госпиталя. В разных госпиталях с солдатами обращаются по-разному: где-то хуже, где-то лучше, есть госпиталя очень хорошие и даже элитные. Как правило, в госпитале солдату живется лучше, чем в части, и в хорошем госпитале больные стараются задержаться подольше, благо время болезни не увеличивает общий срок службы, как время, проведенное на гауптвахте. Однако просто так никого задерживать в госпитале не будут, тем более, когда вокруг столько финансовых проблем. Поэтому в конце 1980-х годов, как это было описано выше, стационарная медицина в отдельных гарнизонах предлагала своим подневольным пациентам такой договор: мы вас «лечим» максимально долго (месяц, два, три), а вы на нас работаете.

Впрочем, есть и другие сведения, согласно которым с больными солдатам в некоторых госпиталях обращаются хуже, чем со скотом:

<���…> Я ваших писем жду как обеда. Я, наверное, вам писал, что лежал в госпитале. В КВО, кожно-венерическом отделении с чесоткой. Я ее просто сразу не увидел, а потом уже просто загнил. Теперь вот остались следы, синие пятна. Меня там сразу положили в изолятор с двумя больными сифилисом, еще пацаны лежали с экземой. Короче, полный атас. Лежал две недели, но до конца так и не вылечился. Нас, пока мы там лечились, направляли на работу к осетинам. Вкалывали, как на каторге, строили трехэтажные коттеджи. <���…>

<���…> Я когда в госпиталь попал, у меня чесотка в запущенной форме была, в паху воспалились лимфоузлы (меня в госпиталь дня 4 увозили, все завтра да завтра, вот и начал гнить). Но никакого лечения не было, да еще военный билет куда-то потеряли. В госпитале творится просто кошмар. Я там в первый раз увидел как гниют люди. А нас еще гоняли на работу. Завезут к какому-нибудь чурке и работаешь. Замес мешаешь или кирпичи таскаешь. Наступит время обеда, отвезут, поели, поехали опять. За день наработаешься так, что руки не поднимаются. Я один раз с пацаном поднял ванну с песком, у меня аж в спине хрустнуло. Я хочу служить, но не в такой армии. Вы не думайте, что я кошу или дуркую, но я больше не могу получать от этих дебилов. <���…>