Константин Банников - Антропология экстремальных групп - Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии

Можно говорить о том, что перед нами „неклассический“, но мощный, развернутый по фазам механизм формирования особого варианта авторитарной личности, имеющей опыт рабства и порабощения, испытавшей пытки и умеющей пытать.

Подобные системы социализации и раньше складывались в некоторых анклавных структурах — детских исправительных колониях, молодежных группировках и пр. В Советской Армии они, как мы уже сказали, сумели соединиться с ее формальными структурами. Офицеры низшего звена стали использовать эту систему как средство управления молодыми военнослужащими, передав ей свои функции, превратив ее, таким образом, в неотъемлемую часть армейской системы». {28} 28 Левинсон, 1999.

Видимо, тогда и началась история дедовщины, когда пресловутый «человеческий фактор» попытался реализовать себя в противостоянии обезличивающе абсурдному качеству гигантской невоюющей армии, разлагающейся от замкнутой на себя энергии. А еще есть мнение, — и оно принадлежит представителям старшего поколения, — что дедовщина началась после того, как из кадрового офицерского состава уволился последний фронтовик, живой носитель идеи армии, действующей в мифологической парадигме борьбы добра и зла.

Подавление индивидуальности и отсутствие условий для самореализации личности становятся основным источником доминантных отношений; они происходят из самой основы социальной организации и социального контроля в армии и охватывают все сферы жизненной активности. Но, что самое интересное, в области принципов социальной консолидации неформальные армейские структуры демонстрируют аналогии с традиционными и архаическими культурами. Основным таким принципом является ритуализация насилия. Ритуал раскрывает свой социообразующий потенциал и в неуставной жизни армии, возникая как средство оживления безжизненных, механических отношений и преодоления социальных конфликтов. {29} 29 Turner, 1957.

Солдатские коллективы отличаются от других изолированных сообществ единым для каждого его члена сроком изоляции и сезонным обновлением личного состава. В условиях, когда место в иерархии определяется сроком службы, социальная мобильность, а именно поступательный переход от низшего порога аутсайдности к высшему, осуществляется автоматически и ритуализированно.

Как правило, перевод на следующую ступень иерархии заключается в ритуальной (по содержанию, но отнюдь не по форме) порке неофита. Каждая воинская часть имеет свои вариации обряда, но принцип один — сколько месяцев прослужил, столько ударов получи. Где-то сразу бьют бляхой, где-то просто порют разными концами ремня, и посвящаемый должен отличать удары бляхой от прочих.

Духов переводят в разряд молодых шестью ударами, бьют их собственным ремнем, после чего могут оставить на внутренней стороне ремня автограф. Перевод «в молодые» носит довольно формальный характер и не влечет никаких особых изменений в жизни солдата. Разве что теперь он отвечает не только за себя, но и за того духа, которого должен «воспитывать».

Качественное значение имеет перевод «в черпаки», после которого посвящаемый пополняет ряды элиты, т. е. переходит из разряда объектов доминантных отношений в разряд субъектов. Если за первый год службы у него сложились устойчивые отношения с каким-либо определенным дедом, тот и будет его переводить. Если нет, то перевести может любой, кто пожелает. Дед бьет своим ремнем двенадцать раз, после чего этот ремень переходит во владение новоиспеченного черепа, который так же через год передаст его «своему» духу. На внутренней поверхности ремня оставляется автограф, изречение, наставление, вроде «служи-сынок-как-я-служил» и т. п.

Акцию «перевода в черепа» можно с уверенностью отнести к переходной обрядности, поскольку социализирующая функция видна, что называется, не вооруженным глазом. Передача пояса — квинтэссенция не только обряда перехода, но и всей системы самовоспроизводства дедовщины, в которой архетипы культуры реанимируются как факторы социализации, о чем красноречиво свидетельствуют и символика, и структура действия.

Под аккультурацией здесь мы понимаем процесс воспроизводства социума путем формирования у индивида просоциальной системы ценностей. {30} 30 Schultz, Lavenda, 1994: 140. Как можно заставить угнетаемого принять как личную ценность систему угнетения? Очевидно, гарантировав ему переход в разряд угнетателей.