зале от того, что вы чувствуете, читая роман, играя в компьютерную игру или сидя перед телеэкраном у себя дома? Какую обстановку вы предпочитаете и почему?
6. Доводилось ли вам испытывать катарсис от просмотра фильма или пьесы, чтения книги или участия в спортивной игре? Опишите свои ощущения и постарайтесь сделать так, чтобы читатель ощутил то же самое.
7. Каким был самый запоминающийся праздник в вашей жизни? Могут ли полученные вами ощущения послужить материалом для рассказа, одноактной пьесы или сценария короткометражного фильма? Испытает ли персонаж этого произведения катарсис?
8. Какова роль моды в календарном цикле нашей жизни? Считаете ли вы, что фэшн-индустрия нами манипулирует или же носить одежду из разных тканей разных цветов в разные времена года естественно?
9. Какие сезонные ритуалы сохранились в вашей культуре? Какие чувства они вызывают? Используются ли при их проведении драматические эффекты, рассчитанные на достижение катарсиса?
10. К чему обращается сегодняшнее кино в поисках ситуаций, вызывающих у зрителя те или иные эмоциональные и физические ощущения? Можно ли сказать, что современные люди менее восприимчивы к искусству, чем предыдущие поколения? Как вы думаете, какие средства будут использовать для достижения катарсического эффекта писатели и сценаристы будущего?
Тело мудрее самой глубокой философии.
Фридрих Ницше
Хотя процесс осмысления сюжета осуществляет наш мозг, остальные органы тоже активно участвуют в восприятии. По сути, мы каждой клеткой откликаемся на художественное отображение жизни наших собратьев. Кожа, нервы, внутренности, кровь — все задействовано.
Как отмечал Джозеф Кэмпбелл, архетипы непосредственно влияют на наш организм, словно в нас запрограммированы определенные химические реакции на те или иные символические раздражители. Например, большеглазый детеныш любого животного вызывает симпатию и желание его защитить или произнести что-то вроде «Какая прелесть!». Кот в сапогах из «Шрека» искусно применяет этот глубинный эмоциональный механизм, глядя на нас огромными глазищами всякий раз, когда хочет добиться сочувствия. Эмоции сложны, но одна из составляющих этого многоуровневого явления — простая химическая реакция на внешний раздражитель, что художники всегда знали и использовали для достижения нужного эффекта.
Некоторые образы и сцены автоматически вызывают в нас физически ощутимый отклик. Существуют базовые ситуации, изображение которых воздействует на нас либо интуитивно, почти на животном уровне, либо в силу многовековой культурной традиции. Ко второму типу относятся такие христианские образы, как Мадонна с Младенцем, Тайная вечеря и Пьета (сцена оплакивания мертвого Христа Девой Марией), у которых есть и более древние аналоги, например египетская богиня Хатхор, баюкающая своего ребенка, или Исида, нежно собирающая разбросанные останки своего мужа Осириса. Изображение конфликтных ситуаций: воюющих людей или богов/героев, сражающихся с монстрами, — вызывает у нас специфические ощущения в животе, когда мы переживаем за одну из борющихся сторон, отождествляя себя с ней. Образы щедрых духов-защитников (добрых бабушек, ангелов, Санта-Клауса) дарят нам теплое чувство спокойствия. Физические страдания симпатичного персонажа причиняют нам боль: именно на такой эффект рассчитывали средневековые художники, изображая распятие Христа и мучения различных святых, таких как святой Себастьян, пронзенный множеством стрел.
Зрители греческих трагедий зачастую испытывали сильнейшие физические ощущения, например, когда Эдип появлялся на сцене с вырванными глазами. Язык античной драмы был дерзок и прямолинеен. Зрителя нещадно обливали потоками крови. Иногда акт насилия совершался за сценой, но описывался в тошнотворных подробностях, которые иногда подкреплялись шокирующими «вещественными доказательствами», такими как окровавленная одежда. Актеры убедительно изображали трупы.
Унаследовав традиции древнегреческого театра, римляне превзошли их в жестокости. В годы упадка империи кровавый натурализм театральных зрелищ был и вовсе доведен до крайности: убийства, прежде имитируемые или изображаемые символически, теперь совершались по-настоящему (участь героев трагедии принимали осужденные преступники, которые погибали прямо на сцене, истекая кровью на потеху публике); битвы мифологических персонажей разыгрывали гладиаторы, сражавшиеся друг с другом в буквальном смысле до последнего издыхания.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу