Кристофер Воглер - Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и в кино

О чем нам с коллегами пришлось поспорить, так это о том, как подать смерть Муфасы. Некоторые аниматоры считали, что, показывая гибель родителя героя (даже если он носит звериное обличье), мы травмируем маленьких зрителей. Согласно предварительным раскадровкам, короля затаптывают бегущие антилопы, после чего львенок подкрадывается к телу, теребит и обнюхивает его, пытаясь обнаружить признаки жизни, но в итоге понимает, что отец мертв.

Некоторые из нас полагали, что для детской аудитории эта сцена слишком тяжела, однако сторонники первоначального плана возражали: «В своих мультфильмах Дисней всегда показывал в том числе и темную, трагическую сторону миропорядка. И пусть нашу студию всегда за это критиковали, такие сцены стали для нас приметой фирменного стиля». Действительно, в классических диснеевских картинах умирает и мать Бэмби, и собака по кличке Старый Брехун. В связи с гибелью пса на Диснея обрушился шквал негодования. Убив полюбившегося всем персонажа, Уолт обошелся со зрителями довольно жестоко и впоследствии, вероятно, понял это сам. Не случайно, начав работать над экранизацией «Книги джунглей», он заявил: «Медведь останется жив!»

Как бы то ни было, присутствовавшие на совещании решили, что аудитория фильма «Король Лев» должна встретиться со смертью лицом к лицу, как и предполагалось изначально. Мы поставили себе цель стремиться к реализму, который приблизил бы нашу картину к документальным передачам, где насилие, совершаемое животными над животными, показывается открыто и не шокирует публику. Кроме того, наш проект рассчитан на разновозрастную аудиторию, а не только на малышей, которых может травмировать тяжелая сцена. Я принял эту точку зрения, поскольку чувствовал, что, показав смерть Муфасы, мы приблизимся к правде мира природы, который пытаемся изобразить. Хотя несколько диссонировал резкий переход от реалистического эпизода второго действия к беззаботной комедии там, где, по логике, должна была завязаться ожесточенная борьба за выживание.

Кроме того, меня беспокоил один из ключевых элементов первого акта — прогулка по страшному слоновьему кладбищу. Инстинктивно я ощущал, что сцена хороша, но неудачно расположена: знакомство героя с темной страной смерти выглядело бы более уместным во втором действии, на этапе главного испытания. Начало фильма было и без того омрачено гибелью отца Симбы, а в сочетании с кладбищенскими приключениями первое действие получалось еще более тягостным, да к тому же затянутым. Поэтому я предложил превратить слоновье кладбище в сокрытую пещеру, где герой пройдет испытание смертью и возрождением в кризисный момент второго акта, а в начало фильма поставить менее тяжелый эпизод: пусть львенок испытает отцовское терпение каким-нибудь другим проступком. Поскольку моим советом не воспользовались, остается лишь гадать, как выглядела бы картина, если бы предложение было принято.

Но я абсолютно убежден, что фильм проиграл из-за неудачного перехода от первого действия ко второму. Почти фотографический реализм сменяется стилем старых диснеевских мультфильмов, который особенно заметен в комических образах Тимона и Пумбы. Симба — растущий хищник, и совершенно непонятно, каким образом он умудряется прокормить себя жучками. По-моему, фильм немало потерял, не сохранив реалистическую тональность первого действия: цепь серьезных испытаний, выпавших на долю львенка в начале пути, следовало продлить, доведя ее до момента встречи со смертельной опасностью в середине сюжетной линии. Пусть кто-то прививал бы герою подлинные навыки выживания, обучая его выслеживать добычу на охоте и бороться за то, что ему принадлежит.

Я предложил несколько вариантов: наставниками Симбы могли стать Тимон и Пумба, или другой лев, встреченный им в джунглях, или Рафики, пришедший, чтобы заменить осиротевшему детенышу отца. Я был убежден, что герой должен пройти настоящее главное испытание, например, продемонстрировать свою силу в схватке с крокодилом, водяным буйволом, леопардом или другим грозным врагом.

На мой взгляд, в фильме Симба растет слишком быстро: всего пара «наплывов» в сцене перехода через бревенчатый мост — и перед нами уже не напуганный котенок, а бойкий лев-подросток. Эволюция героя выглядела бы более убедительной, если бы авторы показали, как он учится охотиться: сначала играя, потом всерьез. Тимон и Пумба привносят в картину необходимый комизм, однако не помогают правдоподобно показать взросление львенка. Они учат его наслаждаться жизнью, не прививая ему действительно нужных навыков. Уроки, которые вынес герой во втором действии (расслабиться, получать удовольствие, узнать свою любовь, когда ты встретишь ее), не готовят Симбу к главному испытанию, которое ждет его в третьем акте.