Шапи Казиев - Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке

В Дагестане, как и у некоторых других народов, мужчины в знак траура несколько месяцев не бреются, родственники покойного не посещают свадьбы и праздники. Бывает, что могилы особо выдающихся людей со временем превращаются в зияраты (места особого почитания). Над могилами таких святых и праведников строят особые помещения, украшают флагами. Их поминают в молитвах. В Хунзахе особым почтением пользуются могилы Абу-Муслима (теперь она является частью мечети), который, как считается, принес в Дагестан ислам, и могила 2-го имама Гамзат-бека.

Знаток родового быта горцев Б. Далгат писал: «Родительский дом, все, что осталось, наследовал младший сын, который с ними и проживал. И ему, вместе с непосредственными заботами о стареющих родителях, перепадало из имущества больше». На этой почве между братьями порой возникали конфликты, нашедшие свое отражение в народном фольклоре. Например, в горской драматической балладе «Али, оставленный в ущелье» говорится о двух старших братьях, заманивших младшего на ловлю птенцов сокола в пещеру недоступной скалы и бросивших его там. Младший брат просил его спасти, обещая отдать за это полученное от родителей наследство. Но старшие ушли, заявив, что разделят наследство без него.

Однако раздел имущества после смерти родителей был у горцев явлением крайне редким и осуждался общественным мнением. Еще при жизни родители обязаны были снабдить взрослых детей всем необходимым.

Женщина как наследница получала треть доли мужчины. Если умирала жена, оставив после себя детей, половина ее имущества переходила к мужу. Если же умирал муж, то имущество жены и земля сохранялись за ней. Особенно жестко этот порядок соблюдался в Дагестане, где муж, в отличие от европейского права, не мог распоряжаться имуществом жены без ее согласия. Более того, в случае смерти жены бездетного мужа участок земли, полученный в качестве приданого, возвращался ее сородичам. Таким образом, имущественное положение горской женщины на Кавказе было прочным. Ограничение прав горянок сводилось лишь к получению меньшей по сравнению с мужчиной доли наследства и неучастию в политической жизни общины.

О наследовании у адыго-черкесских племен Западного Кавказа уже знакомый нам фон дер Ховен пишет так: «Имение, оставшееся после смерти родителя, движимое и недвижимое, делится на равные части между детьми мужеского пола, в выборе которых они имеют право по старшинству. Дети женского пола не имеют участия в сем разделе, но до замужества должны быть содержимы братьями и по состоянию получают приданое из рабов и движимого имения. Вдова, когда ее покойным мужем ничего не было ей отказано, не имеет участия в наследстве, но по смерти должна иметь пропитание у детей своих. Часто, когда братья живут согласно, имение остается неразделенным, но каждый из них вправе потребовать такового раздела. В случае бездетства имение умершего делится на равные части между ближайшими его родственниками мужеского пола в боковой, восходящей и нисходящей линии. В фамилию же жены имение не переходит. Когда бы не нашелся никто из родственников мужеского пола, то владетель Абхазии делается наследником умершего; когда бы остались одни дочери, он обязан их содержать до замужества и поделить приданое…»

Большая семья, известная у горских народов Северного Кавказа под разными наименованиями, объединяла до пяти и более поколений ближайших родственников, преимущественно по прямой нисходящей линии (родители, их женатые сыновья, внуки и т. д.) Численность ее достигала 40-60, а иногда 100 и более человек. В ряде случаев в больших семьях, особенно феодальных, проживали и рабы, являвшиеся собственностью владельцев. На протяжении столетия рост числа членов семьи приводил к дроблению семейной общины. Выделившиеся семьи по мере возможности селились рядом, поблизости от отцовской семьи. В высокогорных альпийских районах ландшафт и форма хозяйства делали рациональными расселение малыми деревнями (по 15-30 дворов); в долинах и на равнине вырастали крупные «урбанизированные» аулы (от 100 до 1000 домов), где настоящие и бывшие родственники селились «концами» или кварталами (в Дагестане они назывались «мехле» или «авал»).

Родовые группы или объединения (хотя в XIX веке их кровнородственная суть была во многом утрачена) назывались жинсы, тлибили (у народов Западного Кавказа), авриды или эвледы и мыггаг (у осетин), тайпы или тейпы (у чеченцев и ингушей), тухумы или тохумы (у народов Дагестана).