Денис Журавлев - Страна восходящего солнца

Больше мне нечего сказать на прощание.

Я опережу Вас, мама, на пути к Небесам. Молитесь, чтобы меня туда пропустили. Мне будет горько не попасть в Небесный рай, в то время как Вас туда пропустят обязательно.

Молитесь за меня, мама.

Прощайте,

Судьба дала этому летчику еще один шанс написать о себе родным. Его вылет отложили, и он сделал следующее добавление к своему письму:

«"Брожу ночью тихо между квадратов рисовых полей, слушая кваканье лягушек". Не мог не думать об этом во время своей прогулки прошлым вечером. Я лег на землю среди клевера и думал о доме. Когда вернулся в казарму, друзья сказали, что я пахну клевером и этот запах напомнил им о доме и матерях. Некоторые высказались в том духе, что я, должно быть, был маменькиным сынком.

Это меня нисколько не обидело; на самом деле меня это замечание порадовало. Это показатель того, что окружающие меня любят. Когда меня что-то беспокоит, приятно думать, что так много людей питают ко мне добрые чувства. Это оказывает умиротворяющее воздействие. Я с удвоенной энергией буду доказывать свою признательность добросердечным людям, которых мне посчастливилось узнать.

Вишневые деревья уже отцвели. Я умываюсь каждое утро в ближайшем ручье. Он напоминает мне о ручье, текущем близ нашего дома и усеянном лепестками отцветших вишневых деревьев.

Оказывается, мы вылетаем атаковать противника завтра. Таким образом, годовщина моей гибели перемещается на 10 апреля. Если вы захотите отметить ее, то желаю вам счастливого семейного застолья [дикая для европейца, но гораздо более нормальная – учитывая ненормальные в общем обстоятельства – для японца тех лет фраза. – Д. Ж. ].

Сейчас идет дождь. Он больше похож на японские дожди, чем на те, под которые я попадал в Корее. В нашей казарме имеется старый орган и кто-то играет на нем детские песни, в том числе песню о том, как мать приходит в школу с зонтиком для своего ребенка. Надеюсь, я выгляжу сегодня фотогенично, потому что несколько кинооператоров выделили меня для съемок ряда кадров кинохроники. Затем командующий объединенным воздушным флотом поприветствовал нас в казарме и, обратившись ко мне, сказал: «Пожалуйста, сделайте все возможное». Я счел за большую честь то, что он обратился к такому незначительному человеку, как я. Он убежден, что судьба страны зависит от нас. Сегодня же мы пели гимны, собравшись вокруг органа. Завтра я спикирую на врага без промаха».

Возможно, кто-то скажет, что загадочные все-таки вещи происходят в стране Ямато с христианским вероучением, кто-то отметит синкретизм буддизма, христианства и еще чего-то, слегка похожего на атеизм. Но мы помолчим, вспомнив известную фразу о том, что истинный герой – тот, кто, умирая, знает, за что он это делает, и сознает, что вполне может и не воскреснуть…

Младший лейтенант Окабэ Хэйити родился в 1923 году. Он происходил из префектуры Фукуока на севере Кюсю. Перед службой он закончил императорский университет в Тайхоку. Первым местом службы младшего лейтенанта была авиагруппа в Вонсане. Оттуда его перевели в подразделение «Ситисэй» № 2 корпуса камикадзэ. Младший лейтенант вел дневник, который после его последнего боевого вылета переслали семье. Вот последние записи в этом дневнике:

«22 февраля 1945 г.

Наконец я зачислен в специальный ударный корпус камикадзэ.

В предстоящие тридцать дней моя жизнь оборвется. Пришел мой шанс. Смерть и я поджидаем друг друга. Учеба и отработка знаний на практике были весьма интенсивны, но они стоят того, если мы погибаем прекрасной смертью и во имя большого дела.

Я погибаю, наблюдая драматическую борьбу нашего народа. Следующие несколько недель моей жизни промчатся галопом, приближая мою молодость и само существование к концу…

Боевой вылет намечен в один из предстоящих десяти дней.

Я человек и, надеюсь, не буду считаться ни святым, ни негодяем, ни героем, ни глупцом – останусь просто человеком. Как человек, проживший в страстях и поисках, я безропотно умру в надежде, что моя жизнь послужит «человеческим документом».

Мир, в котором я живу, слишком противоречив. Как сообществу рациональных человеческих существ, ему следовало быть более организованным. В отсутствие одного великого дирижера каждый музыкант издает звуки по собственному усмотрению, создавая диссонанс там, где должна возникать гармония и звучать мелодия.

В сегодняшней изнурительной борьбе мы служим народу с большим энтузиазмом. Мы атакуем вражеские корабли с убеждением, что Япония была и останется местом, где позволено существовать уютным домам, смелым женщинам и прекрасной дружбе.