Александр Прасол - От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава

Что касается “нормальной” преступности, то она в Японии неуклонно снижается: в 2010 году число зарегистрированных правонарушений составило менее 1,6 миллиона случаев на всю страну. Это показатель 1987 года. По сравнению с 2009 годом цифра уменьшилась на 6,9 %. Спад продолжается восьмой год подряд. Число убийств сократилось на 2,5 % и составило 1067 случаев — это самый низкий результат за всю послевоенную историю [Ёмиури, 6, 11, 15 января 2011 года].

Однако такое благополучие имеет и обратную сторону. Шестого января 2010 года в Токийское полицейское управление позвонили коллеги из Гонконга: “Мы обнаружили партию часов и драгоценностей в почтовых отправлениях из Японии. Располагаете ли вы информацией о краже в ювелирном магазине ‘Тэнсёдо’?” Токийская полиция информацией располагала, но злоумышленники и судьба краденого оставались для нее загадкой. Трое “гастролеров” из Гонконга действовали просто: пробили дыру в стене ювелирного магазина “Тэнсёдо” в престижном квартале Гиндза и унесли драгоценности стоимостью 2,5 миллиона долларов США. На родине их задержали, и они сознались, что в декабре 2009 года прибыли в Токио по туристическим визам. Купив в хозяйственном магазине гидравлический домкрат и еще кое-какие инструменты, 2 января они вошли в ювелирный салон через стену, воспользовавшись новогодним безлюдьем в центре Токио. Драгоценности отделялись от внешнего мира пятью сантиметрами бетона. Два дня спустя они, не мудрствуя, отправили награбленное по почте в Гонконг и вернулись из “турпоездки” на родину. В отличие от Японии, в Гонконге грабят часто и с выдумкой, поэтому там полиция начеку, и преступникам с каждым годом приходится все труднее. Гангстеры начали искать выход — и нашли его в богатой и спокойной Японии. По данным японской полиции, в 2004–2009 годах выходцы из Китая и Гонконга совершили 117 крупных ограблений магазинов (в среднем один раз в два месяца). Из них раскрыто было только одно. Ограбление салона “Тэнсёдо” стало вторым [Ёмиури, 01.02.2010].

В Токио есть район Кодэмматё. В эпоху Токугава тут располагалась главная тюрьма, куда свозили преступников со всего востока страны. Здесь проводили следствие, вершили суд и казнили.

Тюрьма представляла собой просторную усадьбу размером с городской квартал (почти 9 тысяч м 2) и состояла из трех блоков: в первом располагалась тюремная администрация, во втором содержались заключенные, в третьем пытали и казнили. В штатном расписании тюрьмы значились 50 служащих в ранге досин и 30 рядовых тюремщиков (во второй половине эпохи Токугава штат увеличили до 58 и 38 единиц соответственно). Начальник тюрьмы имел ранг хатамото, но (редкий случай) без права аудиенции у сёгуна. Жалованье ему полагалось также довольно скромное — 120 коку плюс десять годовых пайков риса на иждивенцев.

Бессменными — в девяти поколениях! — начальниками тюрьмы в Кодэмматё служили самураи из клана Исидэ. Первый Исидэ (тогда он носил другую фамилию) начинал работать надсмотрщиком еще при Иэясу. Самым известным представителем фамилии стал его сын Исидэ Ёсифука (16151689). Во время Великого пожара годов Мэйрэки (1657) он без согласования с начальством принял решение, о котором впоследствии много говорили. Под гул и треск наступающего огня он объявил заключенным, что, спасая их жизни, выпускает их на волю. Но требует вернуться в тюрьму после пожара. И пообещал, что тем, кто вернется, при вынесении приговора будет учтена верность моральному долгу (гири). Сбежавших же будут преследовать до конца жизни, и не только их самих, но и членов их семей. Рассказывали, что несколько сотен заключенных благодарили его чуть ли не со слезами, а после пожара все вернулись в тюрьму.

Учитывая общечеловеческую склонность идеализировать или, по крайней мере, приукрашивать прошлое, стопроцентный возврат в тюрьму может показаться сомнительным. Однако документально подтверждено, что всем вернувшимся, в том числе смертникам, бакуфу смягчило наказание на один “пункт”. Несомненно и то, что этот случай повлиял на практику исполнения наказаний: это отражено в нескольких статьях современного закона о содержании заключенных. И не только на практику исполнения, но и на само определение наказания. Простой пример: попытка скрыться с места дорожно-транспортного происшествия сегодня наказывается в Японии так же строго (при небольших ДТП даже строже), как и само нарушение правил.

Прославившийся этим эпизодом Исидэ Ёсифука вошел в историю не только как начальник главной тюрьмы, но и как ученый-филолог научной школы кокугаку, опубликовавший собственные комментарии к классической “Повести о Гэндзи” (Гэндзи моногатари), а также несколько поэтических сборников.