Петр Киле - Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]

Поэтому неудивительно, что ежедневно сюда прибывает множество иногородних и путешественников, преимущественно богатых, уверенных в том, что здесь они могут провести время и потратить деньги с гораздо большим удовольствием, чем в каком-либо другом уголке империи. У всех западных князей и феодалов по эту сторону Осака имеются в этом городе дома и прислуга, дабы обслуживать их в случае приезда, хотя в городе им разрешается оставаться всего на одну ночь. Кроме того, при отъезде они обязаны двигаться по дороге, которая совершенно не просматривается из замка».

Так совмещались феодальная система и ренессансное приволье как в торговле, так и в жизнетворчестве, причем с большей свободой и жизнелюбием, чем в Венеции или в Лондоне во времена Шекспира. В Осака в 1642 году родился Ихара Сайкаку, который поначалу выступил как поэт. Он импровизировал на площади перед публикой, за ним записывали, а затем он издавал сборники хайкай. Это «сцепленные строфы» из трехстишия и двустишия, что сами по себе составляют стихотворную форму танка, но в хайкай соединяются в бесконечное число строф, можно сказать, в виде поэмы любовного или шутейного жанра Самостоятельную форму стихотворения обрело начальное трехстишие хокку, прославленное Басё (1644 - 1694).

Осака в это время стал театральным центром Японии, поэтому неудивительно, Сайкаку приступил и к сочинению пьес для театра марионеток или Кабуки, но здесь его соперником оказался Тикамацу Мондзаэмон (1653 - 1724), и он занялся театральной критикой, которая, возможно, впервые в истории мирового театра получила полное развитие в Японии. Критические статьи назывались хёбанки («записи оценок»), появился издатель из Эдо Хатимондзия, который монополизировал издание серии театральных статей, его издательство просуществовало 211 лет - с 1656 года, то есть до заката эпохи Ренессанса в Японии, когда и была разработана эстетика классического театра Но, Кабуки и марионеток. Хёбанки - это те же памфлеты в Англии, в которых впервые упоминается Шекспир, хотя театральная критика не была столь развита там, как в Японии.

Ихара Сайкаку не ограничился театральной критикой. Как стихи-поэмы, особенно театральные статьи представляли собой воспроизведение жизни театра, с описаниями жестов, речей, поведения актеров, соответственно и жизни в «веселых кварталах». Переход к новеллистике был естественен, как в Италии, при этом японская проза была приближена к жизни в неизмеримо большей степени, чем итальянская, с соприкосновением с театральной жизнью, что наблюдалось в Европе лишь спорадически, да уже в Новое время.

Таким образом, если Джованни Боккаччо с его «Декамероном» - ренессансное явление, а ренессансный театр получит развитие в Испании и в Англии, то что же такое эпоха Сайкаку и Тикамацу, если это не Ренессанс?! Национальные особенности испанского, английского театров, как и японского, как и французского, и русского театров, отнюдь не отменяют ренессансных достижений в этих странах. Как и абсолютизм, и феодальная система и идеология в странах Европы и Востока.

Сайкаку, завсегдатай «веселых кварталов» Осака, пишет роман «История любовных похождений одного мужчины» («Итидай отоко»), который составлен, можно сказать, из сцепленных новелл. Язык его сжат, выразителен и даже непристоен, что соотвествует разговорному языку горожан. Успех романа огромный, с пиратскими изданиями в Эдо. Сайкаку набрасывает новый роман «Любовные похождения двух мужчин» («Нидай отоко») и роман «Пять женщин, предавшихся любви» («Гонин онна»).

У нового романа «История любовных похождений одинокой женщины» («Итидай онна») есть уже вполне разработанный сюжет. Сайкаку не был озабочен моральными проблемами, как Боккаччо; известно его высказывание, вполне резонное для торговцев, мол, в юности человек должен усердно трудиться, а в старости может делать все, что душе угодно. Непристойности в романах Сайкаку привели к их запрету, но дело было сделано.

Как пишет один из современных исследователей Фудзии Отоо, «Сайкаку был одним из безумно кружившихся в вихре танца. С одной стороны, он наслаждался миром, где гонялись за наслаждениями, а с другой - занимал позицию постороннего наблюдателя и хладнокровно взирал на человеческие слабости и пороки.

Басё был пессимистичным оптимистом, удалившимся от веселого и аморального мира. Странствуя среди природы и наслаждаясь тишиной, он издалека распознавал прекрасные черты человеческого характера и светлые стороны человеческой жизни.