Нина Эптон - Любовь и испанцы

В то время как халифы Андалусии устраивали при своих дворах в Кордове, Севилье и Гранаде конкурсы любовных стихов, король Альфонс X Кастильский {44} 44 Альфонс X Мудрый (1221—1284) — король Кастилии и Леона с 1252 года. Отвоевал у арабов ряд испанских территорий. трудолюбиво составлял Siete Partidas [12] «Семь частей права» — свод законов, написанных под руководством Альфонса X и устанавливал правила для подвластных ему рыцарей, которым, очевидно, не хватало выдержки и воспитанности, поскольку король счел необходимым потребовать от них не отпускать праздных шуток (вероятно, имелись в виду непристойные) и не есть чеснока и лука, дабы не осквернять своего дыхания. Иллюстрации к Cantigas a la Vlrgen [13] «Песни к Пресвятой Деве» — один из крупнейших сборников средневековой поэзии, составленный Альфонсом X этого просвещенного монарха представляют собой своего рода рассказ в картинках о повсеместной распущенности нравов.

Но неуклюжие рыцари, особенно северяне, тем не менее обладали поэтическим даром. Песни этих трубадуров заполняют собой толстые тома cancioneiros [14] сборник стихов или песен Галисии и Португалии. Кастильцы не проявили подобных лирических способностей. Им лучше удавались боевые эпосы, такие как Сид {45} 45 Сид Кампеадор (Родриго Диас де Бивар) (между 1026 и 1043— 1099) — испанский рыцарь, прославившийся подвигами в Реконкисте, то есть в отвоевании испанцами территорий, захваченных маврами. Герой «Песни о моем Сиде» (XII век) и трагедии П. Корнеля «Сид». .

Сантьяго-де-Компостела {46} 46 Сантьяго-де-Компостела — древний город в Галисии. В средние века — центр паломничества христиан. стал международным центром паломничества, культуры и любовных наслаждений. Уже самые ранние произведения местных поэтов отличаются неповторимой интонацией, на которую повлияли, до конца не уничтожив ее, заимствования из «веселой науки» иностранцев.

Обитатели этого зеленого и богатого водой региона собираются длинными зимними вечерами вокруг очагов, где пылают дрова. Утром они открывают двери и смотрят на туманную дымку, нависшую над узкими морскими заливчиками, окутывающую сосны и огромные гранитные валуны, что лежат на вершинах, подобно доисторическим чудовищам. В сьеррах [15] сьерра — горная цепь с зубчатыми вершинами центральной части страны целые деревни бывают зимой занесены снегом, и их жители, надев круглые снегоступы, мягко передвигаются между домиками с покатыми соломенными крышами, где люди и звери скучены вместе, в духоте и тепле.

Туман, дождь и снег способствуют уединенной семейной жизни, привязанности к дому и почитанию матери, которая хранит тепло домашнего очага, подобно ангелу-хранителю. Туман, дождь и снег — таинственные, непостижимые, навевающие грезы. Мужчины и женщины, рожденные среди этих природных стихий, мечтают, поют, странствуют и пишут лирические стихи. Их любовь к одиночеству, типично кельтское чувство единения с землей и склонность к наслаждению меланхолией резко контрастируют с общительностью других испанцев. Они более медлительны, более склонны к раздумьям и сентиментальны.

В северо-западной части Испании любовь и воспевавшие ее поэты закономерно были совсем иными, чем на остальной территории полуострова. Там нет ни арабесок, ни словесных излишеств и украшений; откровенное удовольствие приходит на смену восточному сладострастию, женщинам позволяется смело петь о боли разлуки с любимым, а роль матерей очень велика. Девушку, отказавшую поклоннику, бранят, не стесняясь в выражениях. Мужчины и женщины там ближе друг другу. Там нет стихов о девушках-ра-бынях и о воздержании. Там нет дворцов и королев, за исключением тех, что описаны в cantigas с/е атог учтивых трубадуров при дворе Сантьяго, ка которых оказали влияние поэты Прованса. Только в Галисии существуют народные cantigas с/е amigo [16] песни о милом (исп.) , вкладываемые в уста молодых женщин, обычно в форме любовных плачей {47} 47 Слово «плач» в данном случае употребляется для обозначения одного из фольклорных жанров — элегической импровизации, связанной с разлукой, похоронами и т. д. («Плач Ярославны»). при разлуке с любимым.

Галисийцы никогда не знали сатирических песенок о malmaries [17] несчастливые супруги (фр.) , столь популярных во Франции. У этого матриархального народа с примесью германской крови взгляды на женщин и любовные отношения были более эгалитарными, более человечными и естественными, чем представления, бытовавшие в суровой Кастилии и наполовину чувственной, наполовину холодной Андалусии. Ни в одной другой европейской стране поэты не вкладывали в уста женщин, поющих о любви, такие слова, какие находили галисийцы для своих cantigas de amigo. Эти трубадуры были весьма подвержены женскому влиянию — уж не потому ли, что понимали: первой наставницей мужчины в любовных делах повсюду — не исключая и сада Эдема — была женщина.