Евгений Толмачев - Александр III и его время

После поездки с 6 по 10 сентября в подмосковное село Ильинское, где отдыхала императорская чета, цесаревич продолжил регулярные встречи с Мещерской. 17 сентября Александр получил от неё альбом со стихами, в котором она просила написать ей что-нибудь. На следующий день наследник помечает в дневнике: «Сегодня опять несчастный день, не виделся совсем с М. Э.».

Что бы ни описывал в своём дневнике Александр, везде ежедневно и непременно присутствует Мария. Во второй половине сентября царевич тренируется в Царском Селе в гребле на озере, а затем участвует в гонке и выигрывает призы на двойке «Славянка» и одиночке «Дротик». Для него важно, что среди присутствующих зрителей была и М. Э.

Время от времени в обычную жизнь императорского двора некоторое оживление вносили выступления мастеров искусства: артистов, музыкантов, композиторов, писателей и поэтов.

В начале октября появился совершенно новый, необычный жанр выступлений. Состоялись два спиритических сеанса известного тогда в Западной Европе мага Юма, «посвящённого» в секреты общения с душами умерших людей. Ради любопытства на этих сеансах присутствовал и великий князь Александр. Из его записей 10 октября мы узнаём: «Были Юм, Папа, дядя Костя, князь Гагарин с женою, графиня Тизенгаузен, А. В. и я. Сначала долго ничего не было, но потом пошло отлично. Аккордеон играл великолепно, стол подымался, крутился и отвечал на вопросы. Потом начал писать княгине Гагариной, как будто бы от имени её отца, который недавно умер. Потом ещё что-то писал и кончил тем, что написал Rmim mnjiv Rherft («абракадабра»), и тем кончились все манифестации духов. Во время сеанса многие чувствовали, что их трогали. Я чувствовал несколько раз в колено и даже раз в нос, а А. В. (Жуковскую) в плечо. Вернулись домой только в половине второго». На следующий вечер, на сеанс была приглашена и М. Э.

Мещерская, милая, умная, общительная девушка с образованием, которое далеко превышало обычный уровень женского образования того времени, очень тонко пользовалась своими преимуществами и влиянием на князя. Она продолжала дарить ему книжки, стихи, рисунки, фотографии. Александр чувствовал себя наверху блаженства, когда на вечерних собраниях у императрицы разговаривал, рисовал, рассматривал иллюстрации, играл в карты или слушал кого-либо, находясь рядом с Марией. Нередко по пустякам они обижались друг на друга и также легко мирились.

Находясь под её обаянием, он каждый день искал встреч с ней, хотя бы на несколько минут. 30 октября выпало много снега, начался санный путь. Вскоре наследник стал часто кататься на коньках и получал истинное удовольствие, когда имел возможность на льду катать Марию в кресле. Понимая всю бесперспективность своих отношений с Мещерской, Александр 7 ноября завёл с ней разговор о своём друге, адъютанте Илларионе Ивановиче Воронцове-Дашкове. «Я ей сказал, — пишет цесаревич, — жалко, что она так мало знает И. И. Она мне отвечала, что она очень хотела бы с ним познакомиться поближе, но остерегается слишком много и часто разговаривать с ним, чтобы не говорили про неё, что она ухаживает за ним, потому что он очень богат, и надеется выйти за него замуж… Я подумал, как было бы хорошо, если бы она могла выйти за него. Это был бы великолепный муж, честный, благородный и умный малый. Я был бы совершенно счастлив и спокоен, если бы этим кончилось».

К сожалению, как мы знаем, эти пожелания повисли в воздухе. Воронцов-Дашков в 1867 г. счастливо обвенчался с Елизаветой Андреевной (Лили) Шуваловой, внучкой первого кавказского наместника князя Михаила Семёновича Воронцова, приходившегося Иллариону Ивановичу троюродным дядей.

Как это не удивительно, через много лет единственный сын Марии Мещерской Елим заключил брачный союз с дочерью Иллариона Ивановича Софьей…

Пока же всё шло своим чередом. Александр и Мария стремятся видеть друг друга везде, где это возможно. На одном из вечеров Мещерская сказала ему, что к ней пристают, зачем она садится возле него. Но Александр признаётся, что не она, а он садится возле неё. С досадой он пишет в дневнике: «Снова придётся сидеть бог знает где и премило скучать на собраниях. О глупый, глупый свет со своими причудами». 17 ноября стояла прекрасная погода. Было тепло. Во второй половине дня взошла луна и освещала лёд. Каток был просто волшебным. Александр много катал Марию в кресле, а она рассказывала ему о своей сложной жизни за рубежом.

«Это катанье, — отметил цесаревич, — я никогда не забуду, так было чудно хорошо при этой луне». В последующие дни подобные катания повторялись.