Способ смерти, столь важный для язычества (считалось, что от него зависела посмертная судьба: погибший в битве попадал в воинский рай и т. п.), не имел значения для христианина. Тем не менее Церкви приходилось постоянно вести борьбу с предрассудками: в конце XIII века владимирский епископ Серапион убеждал верующих, что засуха, неурожай и прочие бедствия не зависят от «нечистых» покойников (которых потом стали называть заложными), якобы оскверняющих своими телами землю. Наиболее благочестивые христиане, особенно в среде русских старообрядцев, проявляли заботу о целостности тела после смерти, собирая остриженные ногти и волосы (в народных верованиях считалось, что ногти пригодятся, когда придется взбираться на гору, ведущую на тот свет). Поэтому указ Петра I о бритье бород воспринимался многими как исходящий от Антихриста, не верящего в воскресение из мертвых.
Естественно, вера в то, что тело в ожидании воскресения и Страшного суда, продолжает жить в могиле, способствовала и возникновению народных суеверий о живых мертвецах, встающих из могилы и нападающих на живых. То были мертвецы, умершие без покаяния: самоубийцы, опойцы, отлученные от Церкви и т. п. Страх перед вредоносными мертвецами принимал массовый характер после эпидемий вроде «черной смерти», опустошившей Европу в XIV веке. Древние верования о календарном возвращении мертвецов, дикой охоте, хэллоуине, а также дне всех святых, поддерживали эти представления.
Тела «нечистых» покойников не подвергались разложению (пока не избудут отпущенного им срока «жизни»), но эта нетленность была противоположна нетленности мощей святых: злые духи, вырвавшиеся из чистилища, вселялись в эти тела и, чтобы вселить в них жизнь, должны были напитать их свежей кровью. Кровь считалась источником жизненной силы и вместилищем души в верованиях многих народов: еще Одиссей привлекал души в Аиде жертвенной кровью. С XII века, одновременно с кровавыми наветами об использовании крови младенцев для ритуальных целей, стали распространяться рассказы о демонах, вселявшихся в живых людей и заставлявших их пить кровь, перегрызая горло жертве. Вампиры выходят ночью из могил и, нападая на людей, высасывают у них кровь, после чего те угасают, а по позднейшим верованиям, сами превращаются в вампиров. Целые деревни могли оказаться жертвами выходца из могилы.
Два исторических персонажа XV века традиционно ассоциируются с вампирами. Один из них Жиль де Рэ, сподвижник Жанны д’Арк, который увлекся поисками философского камня для добывания золота и использовал для этого кровь; его экспериментам приписывают гибель трехсот младенцев. Другим кровавым злодеем считают валашского воеводу Влада Цепеша, или Дракулу. Бесконечные войны и расправа с пленными (традиционная казнь — сажание на кол, откуда и его прозвище: Цепеш, что значит «кол») превратили его в полумифического Дракона — Дракулу. Ассоциации с драконом привели к представлениям о летучих кровососущих тварях-оборотнях. Кол же был лучшим средством избавления от ходячего покойника: так его можно было пригвоздить к могильной земле.
Дракулу характеризует одна из рассказанных о нем средневековых историй.
Однажды он велел собрать в своей резиденции всех убогих — нищих и калек — и досыта накормил и напоил их (дело богоугодное, этими пирами славился и русский князь Владимир Святославич после выбора им христианской веры). Насытившиеся бродяги предались веселью, и Дракула спросил их, что им еще нужно. Довольные угощением отвечали, что Господь должен подсказать правителю, какие благодеяния он может еще совершить. Воевода спросил, хотят ли они и впредь ни в чем не нуждаться и, естественно, получил утвердительный ответ. Тогда Дракула велел запереть двери покоев и сжечь всех собравшихся там заживо, отправив их прямиком в рай…
Представления о вампирах наиболее характерны как раз для Центральной Европы, где жил Дракула. Само слово «вампир» считается производным от венгерского обозначения ведьмы — «убыр». Вероятно, к тому же слову восходит и славянское «упырь». Недаром у славян считается, что в упырей превращаются после смерти колдуны. Но в упырей могли превратиться и обычные покойники, если через их гроб перед похоронами перескочило животное или перелетела птица, если хоронящие оборачиваются от гроба к дому, показывая дорогу мертвецу, и т. п. Поэтому упыри могут быть оборотнями. Представления о них близки вере в волколаков, или волкодлаков, — волков-оборотней, нападающих на людей.
Читать дальше