Сборник статей - Гении эпохи Возрождения

В 1502 году, находясь в Имоле с дипломатическим поручением, он попросил своего друга и коллегу Бьяджо Буонаккорси достать и выслать ему «Жизнеописания» Плутарха. «Во Флоренции их купить нельзя, – отвечал тогда Бьяджо. – Буду заказывать в Венеции».

Буонаккорси был преданным другом Никколо Макиавелли и не переставал восхищаться им. В одном из его писем читаем: «Я не хочу, чтобы вы благодарили меня за услуги. Если бы я даже не хотел любить вас и всецело принадлежать вам, я не мог бы этого сделать, ибо к этому меня вынуждает сама природа… Возвращайтесь же побыстрее, черт возьми, возвращайтесь!»

Бартоломео Руфини, еще один друг Никколо, писал ему: «Ваши письма к Бьяджо и к другим доставляют всем большое удовольствие. Попадающиеся там шутки и остроты заставляют всех хохотать до упаду».

Все изменилось в 1512 году. Во Флоренции случился переворот. Республика пала, и к власти в городе пришла Синьория Медичи. Ей не нужен был бывший секретарь второй канцелярии и глава комиссии Свободы и Мира.

Его отправили в ссылку, где он пробыл 15 лет. Какое наказание могло быть более суровым для человека, который долгие годы верой и правдой служил своей любимой родине?

«Так долго продолжаться не может, – писал Макиавелли в одном из писем, – такая бездеятельная жизнь подтачивает мое существование, и если Бог не сжалится, то в один прекрасный день я покину свой дом и сделаюсь репетитором или писарем у какого-нибудь вельможи». Однако, когда старые знакомые пригласили его на службу к французскому королю, он ответил: «Предпочитаю умереть с голоду во Флоренции, чем от несварения желудка в Фонтенбло».

Письмо Никколо к флорентийскому послу в Риме Франческо Виттори не только проливает свет на жизнь Макиавелли в изгнании. Оно делает его образ более доступным и понятным. А по стилю и языку считается одним из самых знаменитых в итальянской литературе:

«Встаю я с солнцем и иду в лес… Потом направляюсь к источнику, а оттуда к птицеловному току. Со мной книга. Либо Данте, Петрарка, либо Тибулл и Овидий… Затем я перебираюсь в придорожную харчевню и разговариваю с проезжающими – спрашиваю, какие новости у них дома, слушаю всякую всячину и беру на заметку всевозможные людские вкусы и причуды. Пообедав дома, я возвращаюсь в харчевню, где застаю обычно в сборе хозяина, мельника, мясника и двух кирпичников. С ними я убиваю целый день, играя в триктрак и в крику, при этом мы без конца спорим и бранимся и порой из-за гроша поднимаем такой шум, что нас слышно в Сан-Кашано… Так я задаю себе встряску и даю волю проклятой судьбе – пусть сильнее втаптывает меня в грязь, посмотрим, не станет ли ей, наконец, стыдно…

С наступлением вечера я возвращаюсь домой и вхожу в мой кабинет; у дверей я сбрасываю будничную одежду, запыленную и грязную, и облачаюсь в платье, достойное царей и вельмож; так, должным образом подготовившись, я вступаю в старинный круг мужей древности. Там, дружелюбно ими встреченный, вкушаю ту пищу, для которой единственно я рожден. Здесь я без стеснения беседую с ними и расспрашиваю о причинах их поступков, они же с присущим им человеколюбием отвечают. На четыре часа я забываю о скуке, не думаю о своих горестях, меня не удручает бедность и не страшит смерть: я целиком переношусь к ним. И так как Данте говорит, что "исчезает вскоре то, что, услышав, мы не затвердим", я записываю все, что вынес поучительного из их бесед…»

Похоже, у судьбы были на Макиавелли свои планы. Быть может, оставайся он до конца своей жизни успешным политиком и дипломатом, мало кто вспоминал бы о нем сегодня: сколько их было в нашей истории! А Макиавелли в своем изгнании взялся за перо.

«Я выскажу смело и открыто все, что знаю о новых и древних временах, чтобы души молодых людей, которые прочтут написанное мной, отвернулись бы от первых и научились бы подражать последним… Ведь долг каждого честного человека – учить других тому доброму, которое из-за тяжелых времен и коварства судьбы ему не удалось осуществить в жизни, с надеждой, что те, кто придут следом, будут более способными к этому».

В ссылке у Макиавелли оказалось время, чтобы написать те исторические, философские и художественные работы, которые обессмертили его имя: «Государь», «Рассуждения на первую декаду Тита Ливия», «О военном искусстве», комедия «Мандрагора», «История Флоренции».