Игорь Лебедев - Шут и Иов

Обычно первый уровень — уровень описания — изучают исследователи. Остальные можно разъединить только условно, так как перед нами неделимая литературная ткань произведения, а уровни указывают на моменты идеи повести.

Старая графиня, срисованная с Голицыной и Загряжской, как карточная дама, поворачивает нам грани замысла скрытого, не поверхностного. Хорошо известно, что Пушкин необычайно тщательно подбирал эпиграфы к главам — в частности, ко II, где приводятся слова М. А. Нарышкиной (жены именно «пасквильного» рогоносца) Д. Давыдову. И это тоже не случайно. Н. К. Загряжская была дочерью гетмана Разумовского и… Е. И. Нарышкиной. И если одна сторона «Пиковой Дамы» — Голицына — символизирует «идею царской крови», то другая — Загряжская-Нарышкина — ее пересечение. Основатель империи, Петр Великий, был по матери Нарышкиным (никакой эзотеризм использования фамилии Романовых не допускал).

Пушкин часто бывал у Загряжской и записывал ее воспоминания и истории XVIII века. И он не мог не знать таинственного предания (которое уже к написанию «Дамы» почти сбылось) ветви Нарышкиных. Брат «эпиграфной Нарышкиной» Ив. Ал. Нарышкин хранил бороду московского юродивого Тимофея Архиповича, доставшуюся от своей прабабки (т. е. с петровских времен). Борода имела значение талисманов рода: пока она будет храниться в семье, род не пересечется и останется верным православию. Борода хранилась на шелковой подушке с крестом в особом ящике. Но уже при Ив. Ал. при переезде в новый дом ее съели белые мыши, которых он же и положил в ящик.

Предсказание сбылось — двое сыновей умерли бездетными, а у третьего, Григория, не было мужского потомства. Его дочери вышли замуж за католиков, а третья — и вообще стала католической монахиней. Линия Петра, кровь Петра, Нарышкина пересеклась. И известно, где.

Дед Пушкина и отец Ив. Ал. Нарышкина остались верны Петру III, последнему носителю крови Петра. Отец Ив. А. Нарышкина, камергер при Петре III, даже находился в числе лиц, сопровождавших Петра III в его неудачном бегстве из Ораниенбаума в Кронштадт. Как и у Пушкиных, карьера их закатывается.

Но и перерыв «царской крови» неслучаен. «Пиковая Дама» означает тайную недоброжелательность. Почти все имена и фамилии несут в повести смысловую нагрузку. «Вы слышали о графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного». И здесь мы вступаем в область не только не случайных цифр, но и неслучайных имен. В цифровом значении повесть концентрируется на трех цифрах — двух явных и одной скрытой, которая как бы замыкает две остальных.

Возраст старухи указан точно — 87 лет. Германн хочет выиграть в «фараон». Что из этого? Он хочет узнать «верные карты», чтобы сыграть максимально. Это «игра на руте» в «фараоне». Сама игра крайне проста. Банкомет объявляет ставку, понтер вынимает карту и кладет на стол (банкомет не знает, какую, при крупных суммах новая колода). Банкомет раскладывает оставшуюся колоду налево и направо. Если та карта, которую вытащил понтер, легла справа от банкомета, выиграл он, если слева — понтер. Увеличение ставки в два раза называется «пароли», в 4 раза — «пароли-пе». «Руте» заключается в том, что после розыгрыша первой ставки она тут же удваивается, затем после второго раза учетверяется и после третьего — увосьмиряется. Подобная очень азартная система дает возможность первоначальную ставку увеличить в восемь раз. Во времена Пушкина этого не надо было объяснять.

Старуха 87-ми лет должна дать Германну 8-кратное увеличение (именно в восемь раз, так как больше играть ему было запрещено). Этим Пушкин еще раз подчеркнул цифру 8, а не принцип «игры на руте». Восьмое небо, звездное небо — это небо Розенкрейцеров.

Совершенные одеты здесь в белое (старая графиня лежит в гробу в белом, «белой дамой» приходит она к Германну). Здесь уже двойной смысл. От «Дам» первых уровней, которые имеют еще узнаваемые читателями прообразы современниц, он переходит уже полностью к самому Пушкину.

Принц крови, более законный в этом, чем все монархи с Петра III, Пушкин указывает и на область, где произошел обрыв, показывает изнутри. «Святая империя», которую создал Петр I, и принял титул «император» как высшее звание Розы и Креста, потеряла связь с прошлым. Белая одежда избранных или совершенных есть прямые намеки на костюм тамплиеров.

Известно также, что организация розенкрейцеров, которая публично заявила о себе в 1604 г. (Декарт тщетно стремился установить с ней отношения), объявила о себе «антипапистской» (как тут не вспомнить, что Головин был «святейшим папой» на выворачиваемых наизнанку пародиях на конклавы кардиналов и т. д.).