Валерий Исаченко - Зодчие Санкт-Петербурга XVIII – XX веков

По инициативе и под руководством Л.Ю. Гальперина был создан и оформлен Музей Дороги жизни в деревне Кокорево на берегу Ладожского озера, еще одна музейная экспозиция создана в школе № 303 Фрунзенского района. В 1994 году он опубликовал книгу воспоминаний участников ладожской эпопеи «Героическая эпопея Дороги жизни», через год – книгу «От Ладоги до Эльбы».

Огромный пласт, созданный Л. Ю. Гальпериным и его незабвенными коллегами, будет жить.

С.И. Евдокимов

Этот рассказ я начинаю с особым душевным волнением. Сергей Иванович Евдокимов – один из самых талантливых зодчих послевоенного времени, дорогой очень многим, знавшим его. Его нет с нами уже более 30 лет, но само имя мастера рождает множество воспоминаний, оно стало даже почти легендарным. Еще при жизни его воспринимали как классика, выделяли среди других, быть может не менее талантливых. При упоминании этого имени у архитекторов старшего поколения светлеют лица, и тогда можно услышать: «А Сергей Иванович сделал бы не так…», «А помните, у Евдокимова?», «Это почти как у Евдокимова». Его огромное и все еще недостаточно изученное наследие наиболее чуткими исследователями (в основном архитекторами-практиками) рассматривается как своеобразный эталон, образец именно ленинградской культуры, ленинградской архитектурной школы. Читатели, наверное, обращали внимание на следующий факт: когда искусствоведы говорят об архитектуре Петербурга XX века, привычно называют имена Лидваля, Перетятковича, Бенуа и других мастеров Серебряного века. Бесспорно, что они достойны нашей памяти, но так же бесспорно и то, что в этом ряду, и далеко не на последнем месте, должны стоять имена С.И. Евдокимова и его современников. Его наследие выдержало проверку временем, а это самое важное. Однако оно не бросается в глаза, среди его произведений почти нет особенно эффектных сооружений, обильно декорированных фасадов, они требуют сосредоточенного внимания, неторопливого осмотра и изучения. В искусство (именно искусство!) Евдокимова нужно вжиться. Нужно вспомнить, как он со своей обычной доброй улыбкой шел по коридору, на ходу бросая короткие, снайперски точные замечания, а вслед ему слышалось: «светлый человек». Вот в этом внутреннем свете и есть сама сущность зодчего и архитектурного мира, созданного им и его талантливыми коллегами-единомышленниками. Своя, неповторимая нота есть в постройках Евдокимова и Чайко, Журавлева и Васильева и многих других архитекторов. Понимание уникальности созданного ими приходит не сразу, требуется большая работа ума и души, чтобы понять, ощутить, что кроме города Трезини, Кваренги и Росси есть город Руднева, Никольского, Белова и Евдокимова… Многие и ныне в пылу отрицания современной архитектуры (лишь потому, что она современная) вопрошают: «А почему же ваш Евдокимов не смог построить ничего равного Зимнему дворцу?» И я отвечаю: «А зачем, для кого строить эти дворцы? Евдокимов строил прежде всего школы, детсады и спортивные сооружения. Он строил не только отдельные, пусть уникальные, здания, а комплексы, кварталы и целые улицы. Разве этого мало?»

Начало биографии Сергея Ивановича Евдокимова типично для архитекторов блокадного Ленинграда. Она складывалась чрезвычайно удачно. Он родился 17 октября 1911 года на Васильевском острове, в районе, где впоследствии с таким блеском развернется его деятельность зодчего, организатора больших градостроительных работ. Его родители были рабочими, уроженцами одной из деревень Лужского района Ленинградской области. Как остроумно отметили главный архитектор Ленинграда Г.Н. Булдаков и архитектор В.Н. Зотов, в городе у Сергея было «безбрежное русское море» (Финский залив, Нева…), а в деревне Лужского района, где он учился в школе, – «безграничное русское поле». В 1926 году Сергей окончательно поселился в Ленинграде, окончил школу на 9-й линии и в 1929 году поступил в Институт инженеров коммунального строительства – так назывался бывший главный архитектурно-строительный вуз России – Институт гражданских инженеров, позднее ЛИСИ (Ленинградский инженерно-строительный институт), а ныне Архитектурно-строительный университет. Евдокимов с блеском окончил его в 1934 году. Уже тогда студенты и преподаватели обратили внимание на своеобразие почерка студента, виртуозную артистичную графику («с живописным уклоном») и стремление к новизне образов. Именно образное мышление станет самой сильной стороной его дарования. Булдаков и Зотов, высоко ценившие творчество своего учителя, очень удачно сравнили его студенческие работы с кустодиевским искусством, имея в виду, конечно, не внешнее сходство, а близость мироощущения. Недаром большинство архитекторов на вопрос, каким был Евдокимов, отвечали: «Веселый и добрый был человек». В студенческие годы он много читал, рисовал город, впитывая его дух, его образы, – без этого живого ощущения среды даже самые незаурядные здания могут оказаться чужеродными. Делал он и обмеры – необходимый элемент образования архитектора. Дипломной работой Евдокимова был Дворец молодежи, высоко оцененный его руководителем – лидером ленинградских зодчих-новаторов А.С. Никольским. Даже после войны вспоминали его проект памятника студентам, погибшим в боях с белофиннами.