Бен Чу - Мифы о Китае - все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда!

Случаются и кампании меньшего масштаба. Нарастают выступления рядовых граждан на местах против строительных проектов, угрожающих сохранности исторических кварталов, которые, как считает молодежь, следует охранять. Невозможно предугадать, что именно станет очередной причиной общественного недовольства. В 2011 году множество жителей Гуанчжоу собралось для протеста против безобидных планов местного руководства установить фонари на набережной Жемчужной реки. Один из активистов, Оу Цзяян, пояснил: «Я не говорю «нет» по поводу этого решения. Но в прошлом году власти уже истратили на похожий проект 200 миллионов юаней. Я хочу, чтобы мне объяснили, почему городу требуется дополнительное освещение на набережной». Это поразительный сдвиг. Веками китайцы вынуждены были беспрекословно повиноваться любым решениям чиновников. В наше время практически по любому поводу, затрагивающему условия их жизни, китайские граждане автоматически рассчитывают на то, что их голос будет услышан властями предержащими.

Кроме того, они настаивают на подотчетности чиновников. В июле 2011‑го в пригороде города Вэньчжоу скоростной поезд врезался в хвост идущего перед ним другого поезда, в результате чего 40 человек погибли и 192 получили ранения. Министерство путей сообщения заявило, что причиной катастрофы стал необычайный удар молнии, выведший из строя один из поездов. Центральное правительство, только что вложившее миллиарды в строительство сети скоростных железных дорог, велело государственным СМИ замять историю. Телеканалы подчинились приказу. Китайские блогеры его проигнорировали. Они сообщили о случившемся во всех подробностях, включая факт, что один из сошедших с рельсов вагонов был поспешно закопан на месте происшествия, вместо того чтобы тщательно обследовать его в поисках причины аварии. В конце концов правительству пришлось провести полное расследование крушения, в результате которого были выявлены многочисленные нарушения в руководстве министерства путей сообщения. Когда вся правда выплыла наружу, даже, как правило, послушные государственные СМИ обрушились на правительство с резкой критикой.

Личность Ли Куан Ю, великого старца сингапурской политики, часто производит неотразимое впечатление на политических деятелей Запада. «В сегодняшнем мире ему нет равных в сфере стратегического мышления», — восторгается Генри Киссинджер. Бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр называет Ли «самым сильным и умным лидером из когда-либо встреченных мной». Эти исполненные благоговения комментарии выглядят довольно безвкусно, учитывая, что созданный Ли Сингапур далек от представлений «Международной амнистити» и других объединений по защите прав человека о том, какой должна быть свободная страна. Маленький город-государство, расположенный у западной оконечности Малайского полуострова, известен жестким контролем над прессой и общественными организациями, а также наказанием мелких преступников палочными ударами по приговору суда. Сингапур также славится обыкновением отправлять в тюрьму или выживать из страны неугодных авторов, осмеливающихся критиковать государство.

Не исключено, что аргументами, озвученными им в 1992 году, Ли сумел убедить своих западных почитателей в том, что демократия не сочетается с тем, что он определяет термином «азиатские ценности». Он пояснил, что в развивающихся странах невозможно сформировать хорошие правительства на демократической основе. «Азиатская система ценностей вовсе не обязательно совпадает с американской или европейской, — говорит он. — Люди Запада ценят свободу и права личности. Для меня как азиата, человека китайского происхождения и культуры, важно иметь честное, рациональное и действенное правительство».

Давайте рассмотрим это утверждение. Идею о несовместимости системы китайских культурных ценностей с демократией можно проверить опытным путем. Если теория Ли о том, что китайцы в силу своих культурных традиций отвергают демократию, верна, значит, китайская диаспора в других странах не должна быть заинтересована в голосовании или отстаивании своих гражданских прав. В реальной жизни все обстоит совершенно иначе. До середины 1980‑х Тайвань представлял собой авторитарное государство, продолжая линию, унаследованную от своего властного националистического лидера Чан Кайши. Тем не менее, когда в 1996 году на острове были введены свободные выборы и многопартийная система, 23 миллиона тайваньцев, многие из которых происходят из семей, бежавших в 1949 году из материкового Китая после поражения националистов в гражданской войне, восприняли это нововведение с большим энтузиазмом. Конечно, тайваньская демократия далека от совершенства. Страна пережила несколько крупных связанных с коррупцией скандалов, и в настоящее время ее бывший президент Чэнь Шуйбянь отбывает девятнадцатилетний тюремный срок по обвинению во взяточничестве. Несмотря на это, Тайвань отнюдь не впал в пучину анархии, как это постоянно изображается в служащих рупором КПК китайских средствах массовой информации.