Сергей Глезеров - Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя

Между тем, в дописьменных обществах фольклор – зачастую единственный источник, донесший хоть какую-то информацию о событиях древности. Мое открытие домифического Сампо доказывает целесообразность аналитического подхода к древним текстам как к источнику исторической информации для получения знаний о прошлом. Само понимание и принятие научным миром этой возможности может поднять фольклористику как науку на следующий уровень – от систематизации собранных данных к появлению теорий, их объясняющих.

Моя гипотеза оказалась своеобразным магическим кристаллом. Мне уже довелось убедиться, что книга никого не оставляет равнодушным: она приобретает либо сторонников, либо противников. Причем противники, главным образом, защищают неприкосновенность мифов как таковых от попыток их расшифровки, апеллируя к принципиальной ее невозможности, подтверждаемой столетиями отсутствия результатов. Это своего рода момент истины – моя гипотеза, как рентген, высвечивает потенциал восприятия совершенно нового.

– И, наконец, кто помогал и вдохновлял Вас в исследованиях, в создании книги?

В первую очередь, моя жена Вероника. Благодаря ей я заинтересовался финно-угорской культурой и этнографией. Она поддерживала меня все годы моих исследований. Сын Никифор участвовал в экспедициях на озеро Самро. Его поддержка помогла мне дойти до цели. Старший научный сотрудник Института языка, литературы и истории Карельского филиала Российской Академии наук Евгений Иванович Клементьев совершенно бескорыстно помогал мне с поиском литературы по интересовавшей меня теме. Большой знаток карельского языка и культуры Геннадий Иванович Светлов два года безвозмездно вел уроки карельского языка в Санкт-Петербурге. Его уроки позволили мне переводить руны с карельского языка. Особо отмечу, что Геннадий живет под Выборгом и для проведения каждого занятия он приезжал в Петербург, затрачивая по несколько часов на дорогу. Эти люди внесли свой вклад в разгадку древней тайны, и я благодарен им за это.

С Вячеславом Мизиным, неутомимым исследователем малоизвестных памятников природно-культурного наследия Северо-Запада, действительным членом Русского географического общества, мне довелось познакомиться на выставке «Почитаемые камни и культурный ландшафт Ленинградской области» в Российском Этнографическом Музее. Она была подготовлена в рамках проекта «Полевая автобиография» и построена на материалах экспедиций Вячеслава Мизина, проведенных им за последние десять лет.

Как рассказал он сам, интерес к камням у него выкристаллизовался из общего увлечения прошлым нашего края. «Древние почитаемые камни и урочища являются одним из базовых элементов культурного ландшафта Ленинградской области, – считает Вячеслав Мизин. – И в то же время камни – наименее известные из археологических объектов. Их обнаружение и изучение не только открывает тайны прошлого, но существенно дополняет современные представления об истории края».

Всего, по словам исследователя, ему удалось выявить около сотни культовых камней, артефактов и священных урочищ на территории нашего края. География почитаемых камней, представленных на фотовыставке, поражает, ведь их можно встретить в самых разных районах Ленинградской области – на севере и юге, западе и востоке. Они повсюду – в Выборгском и Приозерском, Волховском и Лужском, Всеволожском и Ломоносовском районах.

«Следовики, чашечники, алтарные камни, лабиринты, сейды, именитые и легендарные валуны, – перечисляет Вячеслав Мизин. – Вряд ли можно уверенно сказать точно, сколько объектов из этого ряда имеется в Ленинградской области… Причем это не просто камни, лежащие на земле, а объекты, вписывающиеся в определенные представления людей о мире. К подобным объектам относятся, в первую очередь, поминальные камни».

Один из таких камней – в деревне Именицы Волосовского района. «Когда покойника в Ястребинскую церковь отпевать везли, то вначале открытый гроб на руках несли и ставили на этот большой плоский камень, – приводил краевед В.Е. Дубов воспоминания местной жительницы Анны Семеновны Арбузовой. – Здесь все деревенские с покойным прощались. А потом гроб закрывали; устанавливали на телегу или сани, ну и дальше умершего провожали только близкие и друзья».

«Изучая древние камни, мы соприкасаемся с духовной культурой далеких предков, – отмечает Вячеслав Мизин. – Перед нами открывается странный и фантастический мир верований, обрядов, магических ритуалов и суеверий людей, живших сотни и тысячи лет назад. Они не оставили нам письменных источников, но древние камни пронесли сквозь эпохи отголоски их мировоззрения – странного и необычного, которое мы только сейчас начинаем открывать для себя».