Норман Лебрехт - Кто убил классическую музыку?

И тем не менее, если события, описанные в книге «Когда замолкает музыка…» [ «Кто убил классическую музыку» — название американского издания книги. — Прим. ред.], рассмотреть в историческом контексте, можно понять, что еще не все потеряно. Развитие постмодернистского образа жизни с его сетью ресторанов быстрого питания и пластиковой утварью не ослабило, а скорее усилило потребность многих людей в душевном комфорте. Массы удовлетворялись искусственно созданными культами и эрзац-искусством; но миллионы тех, кто жаждая чего-то подлинного, неподдельного, находили прибежище в не коррумпированных пока еще уголках классической музыки. Возрастал интерес к средневековой музыке и григорианскому хоралу. Свою публику вновь обрел интимный голос камерной музыки. И впервые с 1945 года проявилась все возрастающая потребность в современной музыке: живые композиторы превратились в признанных оракулов своего смутного времени. Бизнесмены от музыки выхватывали из-под их рук партитуры с еще не высохшими чернилами; рассудочный композитор Лигети дождался, наконец, времени, когда записанными оказались все его произведения, а некоторые фирмы звукозаписи развернули настоящую охоту на композиторов промежуточного стиля, создававших привлекательные коктейли на основе рока и классики.

Будущее классической музыки не представляется безнадежным, и, при условии разрушения системы звезд и восстановления здоровой экономики, она вполне могла бы возродиться. Это возрождение вряд ли будет быстрым или легким, но я, наблюдавший классического пациента в период заболевания, с уверенностью заявляю, что состояние его скорее критическое, чем безнадежное. Нет нужды говорить о том, сколького можно было бы достичь благодаря настойчивости менеджеров и таланту артистов — но только если удастся избежать былой коррупции и не доверять нелепым снадобьям продавцов звезд и шоу-докторов.

Что до меня, то я не вынесу, если всю жизнь мне придется писать об искусстве, которое может прекратить свое существование к тому времени, когда вырастут мои дети. Я вовсе не объявляю о смерти классической музыки, я просто пытался определить масштабы разворачивающейся на наших глазах рукотворной катастрофы и разглядеть за ней более радостное, более здоровое будущее.

Норман Лебрехт

Сент-Джонс-Вуд, Лондон,

1 января 1997 года

Историю музыки обычно изучают в творческом аспекте — анализируют, как появились на свет шедевры западной культуры, как композиторы совершенствовали свое искусство, как были приняты публикой основные произведения. Реже обсуждается другая сторона: кто платил за музыку, кто получал прибыль, кто и почему занимался организацией музыкальной жизни. История музыкального бизнеса — это наполовину неразгаданная тайна, неизвестная современным менеджерам и не обсуждаемая в приличном обществе. Уже сам термин считается некорректным, неприличным; он неизменно вызывает в памяти образы заплывших жиром агентов в вульгарно ярких, обсыпанных пеплом сигар костюмах. На самом деле истина гораздо сложнее. Некоторые из достигших успеха деятелей едва ли не благоговейно относились и к творцам и к творчеству. Другие же были отъявленными негодяями и стремились только к собственной выгоде. И те и другие всячески старались скрыть следы своей деятельности. Занятие музыкальным бизнесом предполагает соблюдение строгого обета молчания во имя защиты мифа о непорочности артиста.

Сегодня информированное общество ставит этот миф под сомнение. Например, давно уже не секрет, что некоторые тенора уделяют значительно больше времени выступлениям на стадионах, чем на оперных сценах; что «непрофессиональное поведение» стало причиной увольнения ведущего сопрано из Метрополитен-оперы; что половина оркестров в Великобритании находится на грани банкротства; что русские солисты, считавшиеся противниками коммунизма, приветствовали варварское вторжение в Чечню; что знаменитый дирижер сбежал с собственной мачехой; что почти все в музыке может быть продано тому, кто больше заплатит. Основными движущими мотивами искусства, находящегося в кризисе, стали страх и алчность. В музыке осталось очень мало тайн и почти совсем не осталось стыда. В то время как горстка выдающихся исполнителей стала богатой и недоступной, рядовые артисты влачат полуголодное существование, а концертные залы все чаще заполняются лишь наполовину. На фоне нарастающей скуки не всегда удается продать даже самые громкие имена. Могущество музыкального бизнеса всегда было сопоставимо с яркостью его звезд. И если звезды гаснут, то музыкальный бизнес мало что может сделать для спасения музыки.