Василь Быков - Круглянский мост

– Реку под Круглянами знаешь?

– Ну.

– Так вот там.

– Длинный тот, деревянный?

– Он самый.

– Вряд ли удастся, – подумав, сказал Бритвин, по своему обыкновению глядя вниз. – Там охрана.

Степка сообразил, что разговор касался задания, и исподлобья внимательно поглядывал то на Бритвина, то на командира. Маслаков, поддев носком, стянул с ноги второй свой сапог и подвернул портянку.

– Охраны нет. Вчера пришел Голенкин из разведки. На мосту пусто, – спокойно объяснил он и, надев сапог, мягко притопнул на дороге.

Степка подумал, что сжечь мост, наверно, будет непросто. Даже если и нет охраны. За низинкой гам местечко с полицией, откуда этот мост виден как на ладони. Но теперь своим несогласием с Маслаковым парень не хотел поддерживать Бритвина и молчал.

– Днем, может, и нет. А ночью? – сказал Бритвин.

– А зачем нам ночь? Днем и подпалим.

– Под носом у бобиков?

– А что? Дерево сухое, вспыхнет, как порох. Только бы бензина побольше, – бодро сказал Маслаков и повернулся к Степке. – Толкач, давай драгунку.

Степка подал винтовку, командир вынул из-за голенища финку и ее черенком начал тихонько клепать у основания мушки.

– Все дело в том, как обмозговано. А обмозговал ты неважно. Хитрости мало! – недовольно говорил Бритвин.

– Какой там хитрости!

– Такой, чтоб сказал и сразу было ясно, что удастся.

– Без внезапности никакая хитрость не поможет. Внезапность нужна.

Слушая неторопливый, не очень согласный разговор, Степка забыл уже о первом невольном сомнении относительно замысла Маслакова и поднял на Бритвина обиженно-злой взгляд:

– Не такие взрывали! Только щепки летели. И не трусили!

Он преднамеренно сказал так – грубо и почти вызывающе, – чтобы задеть Бритвина. Правда, это выглядело несколько наивно и самонадеянно, однако он уже ощутил в себе волнующий холодок решимости и знал, что не отступит.

Бритвин нахмурился.

– Кто это – взрывали?

– А мы!

– Гляжу, умные очень! – язвительно сказал бывший ротный.

Он заметно осторожничал, может, хитрил, утрачивая свою привычную командирскую самоуверенность, недавно еще удерживавшую Степку на расстоянии. Почувствовав это, Степка пошел напропалую, лишь бы досадить Бритвину:

– Да уж за свою шкуру дрожать не будем!

Из оврага, шурша в кустарнике кожухом, выбрался Данила и прислушался к разговору.

– Что ж, посмотрим! – вдруг зло сказал Бритвин и отвернулся.

– Смотрите.

– Ладно, будет вам! – прикрикнул Маслаков. – Придем, осмотримся, решим на месте. Держи!

Не вставая, он бросил Степке винтовку, которую тот ловко ухватил за ложу.

– Лишь бы дождя не было, – поглядел в небо Маслаков.

Остальные, кроме Бритвина, тоже подняли головы. Белесая поволока там вроде сгущалась, край неба за оврагом подозрительно синел – похоже, в самом деле собирался дождь.

– Что-то хмурится, – неопределенно сказал Данила.

Маслаков энергично встал на ноги.

– Ну, потопали! Данила, бери канистру!

Они выходили из Гриневичского леса. Ельник редел, видно, кончался, шире раздалось небо над головой, уже рядом была опушка. Вдруг Маслаков коротко бросил: «Постойте!» – шагнул с дороги и скрылся в сплошной чащобе молодого подлеска. Остальные остановились на краю дороги. Данила, отсапываясь, поставил канистру и сел, где стоял. Бритвин настороженно глядел в подлесок. Степка, положив на траву винтовку и опустившись на колено, принялся затягивать проводом сапог.

Но не успел он завязать узел, как из ельника донеслось:

– Сюда давай!

Они встали и полезли в молодой еловый подлесок, источавший резкий смолистый запах. Раздвигая неподатливые колючие сучья, Степка через минуту вылез на более просторное место. Тут уже был край леса. Над молодой хвойной порослью, убегавшей по пригорку вниз, возвышались две толщенные, увитые прядями мха ели с разлапистыми сучьями. Возле ближней из этих елей, склонив голову, стоял Маслаков.

– Давайте подправим скоренько.

В земле неглубокой впадиной наметилась несвежая, наверно прошлогодняя, могила. Небрежно накопанная земля осела, края могилы обсыпались. Маслаков начал сапогами сгребать к ней песок. Данила поставил канистру.

– Что, знакомый? – спросил Бритвин.

– Двое наших: Кудряшов и Богуш. Осенью в Староселье на засаду нарвались. Кудряшова на месте в лоб, Богуш по дороге умер.

Степка прислонил к еловому комлю винтовку и без лишних расспросов подался к командиру. Грести песок сапогами он не решился, опасаясь вовсе остаться разутым, и начал руками разравнивать его по форме могилы. Данила с Бритвиным стояли поодаль.