Анатолий Гончаров - Удар пламенной кобры

- Майк! - вскинулась Грейс. - Что ты несешь?!

- А что я такого сказал? - пробормотал снова нетрезвый Майкл. - Ничего такого...

- Молчи, урод! Ты уже достал меня и всех!.. - Джоан, дорогая, не обращай внимания... Знаешь, этот опившийся патриот Америки когда-то давно признался мне, что влюблен в тебя. Пьяный был, как вот сейчас, но сказал правду. И с тех пор не может простить мне, что признался. Ты не представляешь себе, как давно это было, а он все равно бесится.

- Заблуждения всегда приятнее истины, потому и живут долго, - философски изрекла Джоан, хотя внутри у нее все кипело, взбудораженное хамскими репликами Майкла.

- Я не шпион, - сказал вдруг он, - я придумал им «карикатурную войну» между Европой и Азией, в которой должна победить Америка, а они повели за мной слежку. Я им пытаюсь доказать, что мы, настоящие американцы, могущественны, наша культура служит бесстрашным, а они нам подсовывают эту иранскую галиматью, эту бутафорскую притчу с мальчиком и собакой, в которой отсутствует главный герой современности...

- Ну да, - молвила Грейс, - тебя забыли позвать.

- Э, нет! - Майкл сделал мощный глоток пива. - Не собака тут должна быть - что собака! Она пойдет за тем, кто ей даст кусок хлеба. Мальчик должен был встретить на своем пути кобру, и она его завораживает. Так обстоит дело на Востоке. Там все неизменно, как первозданный хаос, и никто не задает глупых вопросов о смысле жизни, потому что знает - ответов нет и не может быть. При чем здесь собака, интересуюсь?

- А хлеб? - спросила Джоан.

- Хлеб они отнимут у европейцев. Кобра должна напугать сонную Европу, и она будет униженно просить прощения. Но смысл «Удара кобры» растворился в бессмыслице массового сознания.

- Майк, у меня забрали твою книгу. Сказали, на экспертизу. Тебе это чем-нибудь грозит? Она ведь для служебного пользования, как я понимаю.

- Грозит? Не больше, чем мой компьютер, который до сих пор мне не вернули. Видите ли, улика против грабителя должна быть представлена в суде. А шуба и цацки Грейс, выходит, не улика. Их они вернули без вопросов.

- А что в твоем компьютере? - спросила Джоан.

- Все! - взревел Майкл, едва сдерживая пивную отрыжку. - Весь мир в моем компьютере. Я заново поделил глобус между странами и народами. Как торт разрезал. «Удар кобры» - это мощный прыжок с поля печальной необходимости на просторы неограниченных возможностей. Я руководствовался не географией, а геополитикой со всеми составляющими гибридной войны - терроризмом, национализмом, мнимыми суверенитетами, религиозными распрями, торговыми конфликтами, спорными границами, сферами влияния, дезинформацией, экономическими санкциями и прочими атрибутами необъявленной войны. Но главным импульсом к переделу мира в пользу Америки был и остается терроризм. Башни ВТЦ на Манхэттене стали нашим вкладом в дело террора, первым и последним.

- А Ирак? Сколько там гибнет наших солдат!..

- Сколько бы ни погибло, американцы ко всему привыкают. Тем более, что им не обо всем говорят. Их больше интересует, сколько дробинок всадил Дик Чейни в этого несчастного адвоката, и как он отвертится от суда. Интересно ведь, правда?.. А он отвертится, можешь не сомневаться...

- Как и ты, Майк?..

- Как и я, - ухмыльнулся Майкл Уайтхед. - Потому что я не мальчик с иранской улицы. Я режиссер виртуального фильма под названием «Кобра проснулась». Успех предрекают, но «Оскара» не дадут.

- Чокнутый! - заключила Грейс.

Контора в Лэнгли пишет. Она же, как правило, и читает. Портер Госс читал отчет оперативного директората, самого закрытого из всех структур ЦРУ, о том, что ФБР ведет наружное наблюдение за Майклом Уайтхедом и его окружением, не предпринимая никаких активных шагов, но и не оставляя отставного резидента своим навязчивым вниманием. Дочитав до конца, задумался. Его спонтанный наезд на директора Национальной разведки Джона Негропонте, видимо, вывел из себя этого дилетанта от дипломатии, и он вознамерился выяснить роль Уайтхеда в секретной операции «Удар кобры».

Между тем роль эта сводилась к тому, что через бывшую агентуру Майкла в мусульманских общинах Лондона удалось быстро найти подходящих кандидатов в «имамы», после чего, собственно, и разгорелась «карикатурная война», переросшая затем в гибридную. Все остальное - плод тщеславного вымысла. Уайтхеда, мнящего себя спасителем Америки, но не сумевшего устроить собственную жизнь.

Верно говорят, что хорошо в Америке быть человеком «не обладающим основными знаниями». Можно короче и проще: как хорошо быть идиотом!.. Уайтхед показал себя именно таковым, став самым слабым звеном в цепочке подготовительных мероприятий, предшествовавших операции, и если его арестует ФБР, молчать не будет, поскольку изначально был недоволен тем, что его якобы используют втемную, не принимая во внимание героическое прошлое и не рассчитывая на еще более героическое будущее.