Анатолий Гончаров - Удар пламенной кобры

29-31 января 2016 года

Ровно десять лет назад у патриотизма Америки истек срок годности, и негодяям стало некуда больше деться. Обе палаты Конгресса согласились продлить действие Патриотического акта, основного антитеррористического закона, лишь до 10 марта, а не на весь 2006 год, как того добивался президент Буш.

Обидно ему было до слез в глазах Кондолизы Райс. В октябре 2001-го на руках носили, спасителем нации называли. С огромным душевным подъемом приняли упомянутый акт, позволявший спецслужбам прослушивать телефонные переговоры, проводить тайные обыски в домах и офисах, перехватывать сообщения электронной почты и прочие неслыханные прежде процедуры - только бы отвратить угрозу тотального терроризма.

Как теперь отвратить его? Политкорректные террористы могли и помолчать до 10 марта, создавая иллюзию спокойствия и социалистической уверенности в завтрашнем дне. А что потом, послезавтра? Сегодня-то уже ясно, что стало потом. Соединенные Штаты сами стали реальной террористической угрозой всему миру и себе тоже. Двух последних президентов там теперь именуют «не обладающими основными знаниями», политкорректно не уточняя, что это вымученное производное от простых и ясных понятий: идиот, дебил, олигофрен.

Уязвленный Буш наотрез отказался назвать количество телефонных прослушек за истекшие годы, не захотел говорить и об эффективности этого щекотливого занятия - пусть скелеты еще поживут в его шкафу.

Скелеты выпали сами. Кто-то знающий, открыл дверцу, и они посыпались, гремя костями. «Вашингтон пост» сообщила, что Агентством национальной безопасности были прослушаны разговоры пяти тысяч соотечественников, не считая пришлых мигрантов, а также зарубежных политиков, включая глав государств. Не меньшее число охватило своим вниманием и ЦРУ.

Может, президенту не успели прочитать за ланчем газетную статью с цифровыми выкладками? Может быть. Только все цифры он знал и без газеты. И другие тоже знал. В этом все дело. В рамках секретной программы на патриотизм неестественного происхождения было истрачено 14 миллиардов долларов. Результат? ИГИЛ, бесплатно торжествуя, террору обновляет путь. Аль-Каида периодически выступает с эксклюзивными подробностями своих успехов, и база данных у нее такая, что ЦРУ отдыхает.

Кстати, Аль-Каида в переводе с арабского именно это и означает: база данных. Название в свое время придумал эстетически искушенный резидент ЦРУ в Исламабаде Портер Госс, один из создателей этой самой Аль-Каиды, ставший при Буше, главой разведывательного ведомства. Филолог по образованию, разведчик по призванию, аристократ по происхождению, а сверх того - квалифицированный специалист по замкам. Это не метафора, а его слесарное хобби. Он же придумал романтическое название для специальной красной папки, в которой президенту ежедневно доставлялись разведывательные сводки: «Совершенно секретная замочная скважина».

И кто только не заглядывал в эту папку, еще до того, как она попадала в Овальный кабинет президента...

У «миссис Марпл», как ее окрестили помнившие книжки Агаты Кристи вашингтонские полицейские, на все события текущей к закату жизни имелись три-четыре здравых соображения, пять-шесть любимых фильмов, одна точка зрения на мир за окном ее дома и два симпатичных человека, живущих по соседству - Грейс и Майкл Уайтхеды. Строго говоря, Майкл в своих неизменных джинсах, с пивным животом, угрожающе нависавшим над туго затянутым ремнем, Джоан Салливан, а именно так на самом деле звали «миссис Марпл», не интересовал ни с какой стороны. Но его жена была старой ее приятельницей, а потому вислый живот и страстную пивную отрыжку Майкла приходилось принимать как неизбежность.

Такой была ее малая Америка. Такой она была каждый день. Но не в тот именно день, когда Грейс и Майкл уехали в город закупать продукты на неделю, предупредив по телефону Джоан, что вернутся часа через два, и неплохо было бы сегодня посидеть у них за бутылкой «Генерала Гранта», заодно посмотреть новый фильм, который хвалят. Грейс, правда, забыла название, но, когда будет покупать диск, вспомнит.

Была пятница, 3 февраля 2006 года, четыре часа дня. Они уехали. Они вернутся с кучей покупок и новостей, и на всякое , событие в «городе», как именовался у них центр Вашингтона, будет множество точек зрения, причем каждая - абсолютно бесспорная. Так протекала их общая жизнь. Так они жили в эпоху стремящегося к закату патриотизма.