Роберт Масси - Петр Великий. Деяния самодержца

С казнью Кочубея слухи о сношениях гетмана с неприятелем не прекратились, и, чтобы разобраться во всем, царь призвал Мазепу к себе. Гетман ехать не боялся – он был убежден в том, что сумеет уверить царя в своей невиновности, – но предпочитал выжидать, пока не станет ясен исход войны. Если окажется, что одолевает Петр, соглашение со шведами можно без шума предать забвению. Поэтому Мазепа тянул время, отговариваясь тяжелым недугом. Для пущей убедительности он принял царского гонца, лежа на «смертном одре», и даже призвал священника, чтобы получить последнее причастие. Одновременно Мазепа отправил послания и Петру, и Карлу, уверяя обоих в своей преданности и каждого прося о помощи.

Принятое Карлом в сентябре решение идти на Украину обрушилось на Мазепу как гром среди ясного неба. Гетман ожидал похода шведов на Москву и свержения Петра, как и обещал ему король. Узнав, что Карл приближается к Украине, Мазепа оказался перед неизбежностью открытого выступления на стороне одного из противников. Стало ясно, что украинским землям не избежать ужасов опустошительной войны. Страх охватил его: два могущественных монарха вели на Украину свои войска. Мазепа клялся в верности обоим, и понимал, что, если в роковой час ошибется и сделает неправильный выбор, гибель его неминуема.

Еще раньше, летом, царь велел гетману сажать казаков на коней и вести за Днепр – тревожить тылы шведской армии. Мазепа отвечал, что он слишком хвор для похода, да и нужен на Украине, дабы сохранять край в верности государю. Петра устроило это объяснение: кто знает, куда повернутся при появлении шведов буйные казацкие головы.

13 октября Петр снова велел гетману явиться к нему, на сей раз в Стародубе. Мазепа опять сослался на немочи, и Петр позволил ему остаться в Батурине, гетманской резиденции, написав Меншикову, что «гетмана отволакивать ненадобно, понеже большая польза от него в удержании своих, нежели в войне».

Но теперь тысячи солдат в потрепанных и грязных мундирах – русские в зеленых и красных, шведы в сине-желтых – с мушкетами, вскинутыми на плечо или притороченными к седлу, колоннами тянулись по дорогам на юг, Шереметев с основными русскими силами двигался параллельно армии Карла, готовый перерезать королю путь, если шведы повернут на восток; к западу от шведских колонн двигался к югу отдельный кавалерийский корпус Меншикова, и путь его пролегал близ Батурина. Петр искренне верил, что гетман так плох, что стоит на краю могилы, и поручил Меншикову проведать его и даже собрать казацких старшин для выборов возможного преемника. Исполняя царскую волю, Меншиков известил Мазепу о своем намерении посетить Батурин. Гетман решил, что царь проведал о его замыслах, и Меншиков, которого Мазепа опасался и ненавидел, едет затем, чтобы арестовать его, а то и убить. И Мазепа потерял голову.

Оглядываясь назад, понимаешь, что разумнее для Мазепы, коль скоро он склонился на сторону Карла, было бы отсидеться в Батурине до прихода шведов. Даже появись Меншиков раньше Карла – с одной конницей, без пушек, он не мог угрожать укрепленному городу. Мазепа не знал, как велики силы Меншикова, зато самого Меншикова он знал очень хорошо и боялся его, а еще больше боялся того, что будет, когда о его измене узнает Петр. Решив, что настало время играть в открытую, Мазепа оставил в Батурине 3000 казаков с приказом не впускать русских, а сам вскочил в седло и во главе 2-тысячного отряда поскакал на север, чтобы вверить свою судьбу королю Швеции. Обстановка складывалась не в пользу Петра, но Меншиков спас положение решительными и быстрыми действиями. Князь прибыл в Батурин 26 октября и обнаружил, что Мазепы и след простыл, а казаки заперлись в городе и не открывают ворота. Меншиков почуял недоброе – он опросил окрестных жителей и выяснил, что Мазепа в сопровождении большого отряда ускакал по направлению к переправе через Десну. Понять, что это значило, было нетрудно; к тому же нашлись казацкие старшины, которые явились к князю просить его покровительства и донесли, что гетман изменил и перебежал к шведам.

Сознавая необходимость обсудить случившееся с Петром, Меншиков выделил для прикрытия Батурина кавалерийский заслон во главе с князем Голицыным, а сам без промедления отправился к царю, который находился при армии Шереметева. Известие о вероломстве Мазепы ошеломило Петра, но самообладания он не потерял. Сейчас главным для него было во что бы то ни стало не дать измене обрести новых сторонников.