Роберт Масси - Петр Великий. Деяния самодержца

Преодолев все трудности перехода, Карл 22 января вышел из леса в районе Кольно. Прискакавший с юга русский конный дозор обнаружил значительные силы шведов и счел за лучшее отступить и известить об этом Меншикова.

Добившись немалого успеха этим отважным броском, Карл решил еще более дерзким ударом прорвать третий защитный рубеж русских войск, проходивший по Неману. Перед ним лежал пограничный литовский город Гродно – ключевой пункт неманской оборонительной линии; два года назад здесь провела зиму армия Огильви. И Петр, и Карл понимали: пойдет ли король на север, к Балтике, или на восток, к Москве, – Гродно ему не миновать. Шведам нужна была дорога: армия не могла бесконечно пробираться лесами и болотами. Поэтому русские войска подтягивались к Гродно, и, зная это, Карл решил нанести удар немедленно, рассчитывая захватить город прежде, чем русские успеют его надежно укрепить. Оставив армию позади, Карл с Реншильдом и Крейцем, во главе 600 конных гвардейцев, поскакали вперед. По пути к ним присоединился возвращавшийся из-за линии фронта разведывательный отряд из пятидесяти человек. Подъехав поутру к Гродно, Карл увидел, что мост через Неман цел. Его защищал 2-тысячный кавалерийский отряд под командой бригадира Мюленфельса, немца, принятого на службу Петром. Шведы немедля бросились штурмовать мост. Одни поскакали по льду реки, чтобы обойти русских с тыла, другие устремились прямо на мост. Завязалась сумбурная потасовка – стреляли из пистолетов, рубились клинками. Среди сумятицы и криков Карл лично уложил двоих – одного из пистолета, другого заколол шпагой. Темнело рано, и в сгущающихся сумерках русские не видели, много ли наступает шведов; они бросили мост и укрылись в городе. Карл преследовал их до ворот, на ночь разбил лагерь у городских стен и послал гонцов с приказом армии поспешить к нему. Он и не подозревал, что всего в нескольких сотнях ярдов, за крепостной стеной, находится сам царь Петр.

Петр прибыл в Гродно, чтобы поддержать Меншикова, которого непредсказуемые обходные маневры и внезапные неожиданные броски Карла повергали в полное смятение и растерянность. Меншиков уже собирался отводить из Гродно войска, так как опасался, что противник снова обойдет его с фланга. Но царь прекрасно понимал, как важен неманский рубеж, и не хотел, чтобы неприятель преодолел его также легко, как Вислу и Нарев. Но ни Петр, ни Меншиков и представить себе не могли, что Карл уже совсем близко и вот-вот вихрем промчится через Неман по мосту, который так и не удосужились разрушить.

Когда в городе услышали стрельбу и увидели, что кавалерия атакует мост, никто не смог верно оценить численность наступавших шведов. Петр решил, что мост захватили подошедшие основные силы противника, а если так – удержать Гродно невозможно. В ту ночь русские войска покидали город. Царская повозка стояла наготове у восточных ворот. Еще не рассвело, когда Петр вместе с Меншиковым сели в повозку и покатили в сторону Вильно и Петербурга. Если бы Карл знал, что Петр в Гродно, он, несомненно, предпринял бы все возможное, чтобы захватить этот бесценный трофей и одним ударом изменить ход войны. Но вышло иначе, и, когда поутру шведские конники подступили к стенам, их встретил пустой город, и Карл беспрепятственно вошел в него. Но этим дело не кончилось. По дороге в Вильно Петр узнал, что неожиданный шведский натиск был предпринят лишь горсткой смельчаков, которые и захватили город до подхода основных сил, и что среди них находился и сам Карл. Царь решил немедленно нанести контрудар: этой же ночью атаковать город и отбить его, а если повезет, то захватить и самого шведского короля. Проштрафившийся Мюленфельс получил под начало 3000 всадников и приказ атаковать город под покровом темноты.

Карл, ни в грош не ставивший русских, в ту ночь разрешил своим кавалеристам расседлать коней, раздеться и отдыхать. На дорогу, по которой отступили русские, был выслан заслон из пятидесяти драгун с приказом разместиться на ночь в придорожных избах, не расседлывая коней. Из их числа был выделен караул – пятнадцать человек, чтобы перекрыть дорогу, но январская стужа заставила тринадцать солдат спешиться и сгрудиться вокруг костра. Фактически покой шведского короля и его измученных воинов охраняли всего-навсего два конных драгуна.

Глубокой ночью, стараясь не производить шума, приближались сотни русских конников. Однако они были услышаны: часовые криками подняли своих товарищей у костра – как раз вовремя, чтобы встретить русских у рогатки, преграждавшей дорогу. Услышав шум, из домов выбежали и остальные драгуны, вскочили на нерасседланных коней и тут же бросились в схватку. Русские многократно превосходили шведов числом, но в кромешной тьме не было видно ни зги, и они посчитали, что дорога перекрыта крупными силами. Вскоре к месту стычки прискакали Карл с Реншильдом, причем король не успел даже надеть сапоги. Они рвались вступить в рукопашную, но в темноте не могли отличить своих от чужих. Следом за ними подоспели и другие, полуодетые, на неоседланных конях. Русские даже во тьме ощутили, что натиск шведов усиливается, и, не видя смысла продолжать схватку, развернулись и ускакали прочь. Не прошло и часа, как в Гродно вновь воцарилась тишина. Карл радовался своему везению и без конца спрашивал себя, что бы случилось, если бы Мюленфельс воспользовался его собственной тактикой и 3000 русских конников, минуя часовых и караульных у костра, на полном скаку ворвались бы в город?