Евгений Джугашвили - Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

Единственным спасением для партноменклатуры – не потерять свои материальные выгоды, это оставить Сталина в управлении партией. Главное, чтобы Сталин был в ЦК и не важно что не генсеком, а одним из его 10 секретарей. Надо чтобы все знали: Сталин по-прежнему находится в руководстве партии. Партноменклатура по-прежнему сможет пользоваться Сталиным как щитом. Прекратить отчитываться перед ЦК было равносильно тому, что идти против людей вождя и самого Сталина. Его авторитет по-прежнему оказывал неоценимую услугу партноменклатуре. А теперь представим, что Сталин ушел из ЦК и остался председателем Совмина. Положение партаппаратчиков становится катастрофическим. Производственники отчитываются только перед своими прямыми руководителями-производственниками, а ЦК игнорируют. Следовательно, у ЦК исчезают рычаги давление, а значит, исчезает «кормушка» партаппарата. С уходом Сталина из ЦК исполнять команды ЦК стало бы опасным занятием. Допустим, министр по требованию секретаря ЦК снял директора завода и после этого завод стал работать хуже. Нужна ли министру головная боль, отвечая на вопросы следствия: за что сняли, кто приказал? Когда Сталин был в ЦК, то решение того или иного секретаря считалось одобренным самим Сталиным. Теперь же в отсутствие Сталина производственник, получив команду из ЦК, еще много раз подумает, прежде чем ее исполнить.

Главная опасность, которая поджидала «внутреннюю партию» – партноменклатуру, это прекращение ее воспроизводства. Для того, чтобы коммунисты избирали «нужных» людей во время выборов в регионах, туда приезжали товарищи из вышестоящих партийных органов. Как правило, решающее значение имело лишь сообщение этих товарищей о том, что данную кандидатуру поддерживает ЦК, а для людей ЦК был авторитетом лишь потому, что там был Сталин. ЦК утратил бы авторитет среди рядовых партийцев после ухода из него Сталина, а значит люди скорее всего отдали бы свои голоса за тех кандидатов, которых знали и уважали, а не за навязанных сверху. В этом случае в партии восстанавливался демократический централизм – внутрипартийная демократия.

Для партноменклатуры образ Сталина играл роль щита против беспощадной критики рядовых коммунистов. А такими коммунистами были и министры, и ученые, и руководители предприятий, т. е. люди, превосходящие партаппаратчиков по уровню своего образования и уму У номенклатуры оставался единственный выход из создавшегося положения – Сталин должен был умереть на посту секретаря ЦК, на посту вождя партии и всей страны. В случае такой смерти его преемник на посту секретаря ЦК в глазах людей автоматически становился вождем, а сосредоточенные в руках ЦК СМИ постарались бы этот процесс за небольшой промежуток времени закрепить в сознании масс.

К концу 40-х Сталин счел необходимым разобраться самому и объяснить будущим поколениям то, чем является СССР. Он инициировал широкую дискуссию с участием ученых, экономистов, философов, в которой принял участие и сам Сталин. Материалы его переписки с разными людьми легли в основу книги под названием «Экономические проблемы социализма в СССР». Я слышал, что материалы, приведенные в этой книге, были лишь частью того, что планировалось опубликовать. Начальнику Управления ЦК, ответственному за учебник, Д. Шепилову Сталин сказал: «…Положение сейчас таково: либо мы подготовим наши кадры, наших людей, наших хозяйственников, руководителей экономики на основе науки, либо мы погибнем. Так поставлен вопрос самой историей…»

В течение 10 дней после 19 съезда полностью сформировалась властная структура. Председательствовать на заседаниях ЦК КПСС должны были по очереди Маленков, Хрущев, Булганин, а на заседаниях Совета Министров Берия, Первухин, Сабуров. Таким образом, в государственной верхушке произошло разделение на «политиков» и «хозяйственников». Маленков оставался главным человеком в партии после Сталина.

Е.А. Прудникова в своей книге «1953 год. Смертельные игры» обратила внимание, что в период 1951–1953 гг. вождь стал собирать «малопонятные» совещания. На них кроме самого Сталина присутствовали еще 4 человека – Маленков, Берия, Хрущев и Булганин. «…Уж очень неподходящим был у него персональный состав», – пишет она. Маленков – первый человек в госвласти, Хрущев – олицетворение партвласти, Булганин – представитель армии, министр обороны. Для полного сходства с ГКО 1941 года не хватает лишь объединения МВД и МГБ под руководством Берии». Следовательно, Сталин собирал руководителей властных структур, пронизывающих все государство, до руководителей отдельных заводов и колхозов. Прудникова ставит риторический вопрос: «Что готовил Сталин такое, что ему понадобилось собирать нечто вроде ГКО образца 1941 года?» Ответ прост – нечто чрезвычайное. А чрезвычайным могли быть две вещи: либо война, либо реформа. Войны в ближайшем будущем не предвиделось. «Значит – реформа», – утверждает Прудникова. Реформа, о которой мы никогда уже не узнаем.