Евгений Джугашвили - Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

В помещении Управления кладбища каждый из нас сделал в Книге почетных посетителей запись. Перед уходом нам вдруг вручили обычные дождевые зонты. Оказывается, накануне какая-то делегация попала под дождь. Ожидая нас, руководство Мэрии заранее, на всякий случай, закупило эти зонты. Но дождя не было, наоборот, стояла солнечная погода. Купленные зонты решили нам подарить на память в качестве сувениров.

Вторым мероприятием было посещение Мэрии города Маастрихт. Видимо, для придания встрече более солидного вида или действительно опасаясь провокации, к нам прикрепили крепких молодых парней с радиосвязью. Мой охранник неотступно следовал за мной. В машине сидел впереди, и не вступал ни в какие разговоры. Мы с Яшей сидели сзади. Так как ко мне была приставлена «своя» переводчица, то Яша занимался съемками на свою портативную кинокамеру, но всегда оставался рядом со мной. Нину мы оставили в гостинице смотреть встречу по телевизору.

Мэр города господин Г. Лере вначале угостил нас чаем, затем мы расписались на «памятном камне» и, после экскурсии по зданию, пригласили нас сфотографироваться. Принесли огромную фотографию с лидерами тройки, сделанную в Ялте. Поставили стулья и рассадили нас так, как сидели на снимке наши деды. В центре посадили К. Рузвельта, справа от него – меня, слева – У. Черчилля, сзади встали мэр города Маастрихт господин Г. Лере и рядом с ним профессор Де Небург – руководитель Маастрихтской Высшей школы управления, которая организовала данную конференцию. Культурные мероприятия шли вперемежку со встречами с журналистами. Они не оставляли нас в покое: каждый день то один телевизионный канал, то другой, то сразу все вместе.

Наконец, началась сама конференция. Она проходила в Школе Управления в аудитории № 1 – в огромном конференц-зале. К открытию там собралось не менее семисот студентов и гостей. Ведущий Тим Себастиан своими часто непростыми вопросами старался выяснить позицию того или другого внука по поводу решения союзников в Ялте зимой 1945 года. Яне собираюсь пересказывать эту двухчасовую дискуссию. Скажу о главном. Ялта-2 в Маастрихте чем-то напоминала Ялту-1 в Крыму. Противоречивые оценки действий союзников США и Англии в годы Второй мировой войны особенно по открытию второго фронта в Европе исходили от меня и Черчилля, и в довольно резкой форме. Он нервничал, часто пил воду. Рузвельт в более спокойной манере реагировал на нашу перебранку. Иногда он высказывал иную точку зрения, чем Черчилль. Например, он осуждал действия американских войск в Ираке, а Черчилль наоборот – почти восхищался.

После конференции Яша мне рассказал о разговоре, который у него произошел с Черчиллем во время одного из перерывов. Дело было так. Черчилль, оказавшись вместе с Яшей у рукомойника в туалетной комнате, взглянув на него в зеркало, сказал: «А Ваш отец молодец, не сдается!» На что мой сын ответил: «И Вы крепкий орешек!» После обмена любезностями и выдержав секундную паузу, мой сын спросил: «Можно задать вопрос?» – «Да, конечно!» – ответил Черчилль. «Скажите, с какой целью Ваш дед приказал не разоружать немецкие дивизии, сдавшиеся союзникам на севере Европы?» Как объяснил Яша, он хотел хоть как-то «врезать» Черчиллю за все то, что он говорил на сцене и тем самым поддержать меня. Ответ Черчилля явно обескуражил: «Я не понимаю, о чем Вы говорите!» А ведь этот факт не скрывал даже сам старик Черчилль. Яша не стал настаивать на продолжении дискуссии. Этого было достаточно. Яша извинился, и они вышли из туалетной комнаты.

По местной прессе можно было почувствовать в какой-то мере атмосферу конференции. Даю перевод нескольких статей без всякой коррекции.

У них разные взгляды по многим вопросам, как у их дедов 60 лет назад в Ялте. Поседевшие внуки Сталина, Рузвельта и Черчилля дебатировали о судьбе Европы в субботу в Управленческой школе Маастрихта.

Это было во время официального ужина в пятницу, когда грузин Джугашвили, внук Сталина, рожденный в январе 1936 года, не смог сдержаться и сказал Уинстону С. Черчиллю, внуку Британского премьер-министра: «Ты такой же упрямый, как и твой дед», на что Черчилль спокойно ответил: «Принимаю это как комплимент».

«Инцидент» во время ужина показывает отношения русского и британца, которые вынуждены общаться некоторое время друг с другом. Тогда это было в Крыму, между их дедами, а в субботу между внуками в европейском городе Маастрихте. Показательным было расхождение мнений в интерпретации событий 60-ти летней давности.