Леонид Ляшенко - История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Часть 2

Пётр Андреевич Шувалов был по-своему уникальной фигурой. Разве другой человек мог бы получить от современников прозвище Пётр IV (хоть и иронический, но царский титул)? Он побывал конным гвардейцем, обер-полицмейстером, директором департамента МВД, управляющим III отделением императорской канцелярии, генерал-губернатором Остзейского края, шефом жандармов, послом в Лондоне, членом Государственного совета. Что вело Шувалова по служебной лестнице, чего он добивался, шагая по ней? Во-первых, свойственный ему консерватизм, во-вторых, желание заставить императора не просто прислушиваться к голосу консерваторов, но прислушиваться трепеща, в-третьих, прагматичный чиновный расчёт, заставляющий служащего человека карабкаться всё выше и выше.

Расцвет его карьеры приходится на вторую половину 1860-х – начало 1870-х гг., когда после выстрела Каракозова Шувалов был назначен шефом жандармов и начальником III отделения. Именно тогда он получил возможность докладывать государю о кознях внутренних врагов (заставив того трепетать от страха). Ведя свою игру, Пётр Андреевич расширяет компетенцию своего поста, вникая в вопросы земского движения, народного просвещения, военного дела, печати и т. п. Он проводит драконовские законы, подобные запрету на всякие «противозаконные сообщества». Руководителям подобных сообществ грозила каторга сроком на 12 – 15 лет, рядовым участникам – на 6 – 8 лет. При нём административная высылка (без суда) принимает такие размеры, что вызывает опасения властей по поводу проникновения «нигилистической заразы» в отдалённые уголки империи.

Дело доходит до того, что Шувалов требует для себя права увольнять чиновников всех ведомств, поскольку именно начальнику тайной полиции известны «свойства и направления каждого лица». Назначения на высокие посты также происходили с его ведома, и почему-то на эти посты попадали люди, лично преданные Петру Андреевичу, или его родственники. Всё это закончилось внезапно, но вполне логично – Шувалов был смещён со своих постов и отправлен послом в Лондон. То ли он не сумел поладить с давней любовью Александра II Е. М. Долгорукой, то ли грубо вмешался в прерогативы монарха, то ли императору просто надоело бояться, но «Пётр IV» лишился своего «трона».

Почему в окружении Александра II встречались такие разные люди, как Шувалов или Пален, Головнин или братья Милютины? Дело в том, что император во время проведения реформ опасался окончательной победы правых или левых сил в правительстве. Поэтому старался сохранить некое равновесие между ними, приближая к себе поочерёдно то одних, то других. Чем закончилась попытка монарха балансировать с помощью политических «разновесов», мы с вами уже видели.

Эпоха реализма наступает в России во второй половине 1850-х гг. и приносит с собой смену нравственных, политических, эстетических приоритетов. Люди (особенно молодые) начинают строить свою жизнь иначе, чем это делали их деды и отцы. По стечению обстоятельств наступление реализма совпало с бурными переменами эпохи Великих реформ, что заставляло воспринимать смену культурных поколений как событие вселенского масштаба, преображающее все сферы жизни – от перестройки государственных учреждений до реорганизации человеческих отношений.

Наступал век позитивизма, чувственного опыта, век эмпирических наук. «Толстые» журналы разом посерьёзнели, помещая под своими обложками и художественную литературу, и политические обзоры, и обязательные популярные научные статьи. В обществе стали господствовать идеология и стиль поведения новой разночинной интеллигенции. «Новый человек» отвергал всё, что не соответствовало разуму и данным чувственного опыта. Он строил своё понимание жизни на представлении о человеке как телесном существе – предмете естественных и общественных наук.

Примечательно, что на первое место «новый человек» ставил не только науку, но и литературу. Правда, литература понималась им весьма своеобразно. С одной стороны, она должна была абсолютно точно отражать реальность, а с другой – учить людей жить по справедливости, т. е. воздействовать на действительность. Писателей учили создавать типы – образцы поведения, под влиянием которых человек менялся бы в лучшую сторону. В идеале же литература и наука должны были слиться воедино, а пока этого не произошло роль мостика между ними играл литературный критик. Таким образом, происходило удивительное вторжение литературы в жизнь, подтверждение этому находим в яростных спорах вокруг произведений писателей и поэтов (дискуссии вокруг романов И. С. Тургенева «Отцы и дети», Н. Г. Чернышевского «Что делать?», Ф. М. Достоевского «Бесы» и т. п.).