Коллектив авторов - Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

«Академическая» локальная история, в отличие от «антикварной», меньше всего была «озабочена складированием (stockpiling) индивидуальных, детализированных, региональных, локальных или приходских историй», как подчеркивал Ч. Фитьян-Адамс {35} 35 Phythian-Adams Ch. (Ed.) Societies, Cultures and Kinship, 1580–1850. Cultural Provinces and English Local History. Leicester, 1993. P. [xi]. . Главное концептуальное новшество «академической» школы локальной истории можно грубо определить как переход от количественного подхода к качественному, от накопления фактов к их интерпретации. На этом пути, однако, с самого начала, по выражению Герберта Финберга, возникло «напряжение между “локализованной национальной историей” и “локальной историей как таковой”» {36} 36 Finberg H.P.R. The Local Historian and His Theme. Leicester, 1952. P. 3. . Традиция рассматривать процессы, характерные для национальной истории, на локальном уровне нашла отражение в работах таких авторов, как Фрэнк Стентон, Элеонора Карус-Уилсон, Джон Плам и другие {37} 37 Stenton F.M. Anglo-Saxon England. 2nd ed. Oxford, 1947; Cams-Wilson E.M. Medieval Merchant Centurers. London, 1967; Plumb J.H. England in the Eighteenth Century. London, 1950. . К примеру, Джонатан Чамберс в своем исследовании о графстве Ноттингемшир в XVIII веке поставил своей целью

…показать развитие локальной истории в период, предшествовавший индустриальной революции, на фоне национальной истории и [выявить] локальный материал, который не может интерпретироваться как факт национальной истории или дополнение к ней и потому традиционно исключается из существующего [исторического] знания.

В то же время Чамберс подчеркивал, что его намерение состоит в «использовании локальной истории в угоду общей истории», и адресовал свою книгу тем историкам, которые расценивают локальную историю как средство, а не как «конечную цель» знания {38} 38 Chambers J.D. Nottinghamshire in the Eighteenth Century. Routledge, 1966. P. xxill. . Таким образом, Чамберс не отходил от традиционных методов «общей» истории, лишь обогащая ее локальным материалом.

Историки Лестерской школы не были, однако, удовлетворены таким подходом. Их интересовала «провинция сама по себе», причем в большом хронологическом срезе и в своей целостности. Финберг писал: «Дело локального историка, как я его вижу, состоит в том, чтобы восстановить в собственном сознании и изобразить для читателя Происхождение, Развитие, Упадок и Смерть локального сообщества» {39} 39 Finberg H.P.R. The Local Historian and His Theme. P. 9. . По этому принципу был написан ряд интересных работ, отражавших историю конкретных мест или сообществ на протяжении длительных отрезков времени {40} 40 См., например: Ruston A.G., Witney D. Hooton Pagnell: The Agricultural Evolution of a Yorkshire Village. London, 1934; Spufford M. A Cambridgeshire Community: Chippenham from Settlement to Enclosure. Leicester, 1965. .

В конце 1950-х годов наметился новый поворот в развитии английской локальной истории — активное освоение ею достижений французских историков, и в первую очередь ученых, объединившихся вокруг издаваемого в Париже с 1929 года и основанного Марком Блоком и Люсьеном Февром журнала Анналы. Наиболее ценным для локальной истории оказалось предложенное «анналистами» изменение объекта исследований — в центре внимания историков оказывались не «великие» люди и «судьбоносные» события прежде всего политической истории, а обыкновенный человек и его жизнь во всем ее многообразии. Историки этой школы пытались выявить и описать все существовавшие в обществе связи — экономические, социальные и культурные, — а человека рассматривали «как субъекта в его социокультурной обусловленности» {41} 41 Гуревич А.Я., Харитонович Д.Э. Школа Анналов (новая историческая наука). Статья в электронной коллекции словарей и энциклопедий «Мир словарей»//http://mirslovarei.com/content_fil/SHKOLA-ANNALOV-NOVAJAISTOR-NAUKA-15983.html. . Исследование общества в его целостности было возможно только при междисциплинарном подходе к объекту изучения, использовании данных различных наук, среди которых не последнее место занимали такие дисциплины, как история техники, языкознание, история религии, психология, антропология, история экономики и так далее. Новый подход диктовал и новый взгляд на источники — не только в смысле привлечения источников смежных дисциплин, ранее не использовавшихся в исторических исследованиях, но и в смысле новых методов работы с ними. «Источник сам по себе нем», — считали представители школы Анналов, и историк, прежде чем приступить к его изучению и анализу, должен сформулировать вопросы, на которые он надеется получить ответ. Этот подход коренным образом менял принцип исторического исследования — из поиска фактов оно превращалось в «диалог с прошлым». Главное новаторство этого направления состояло, по определению Арона Яковлевича Гуревича, в замене классической «истории-повествования» «историей-проблемой» {42} 42 Там же. .