Коллектив авторов - Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

Согласно СВ. Черникову (Черников С.В. Дворянские имения Центрально-Черноземного региона России. Рязань, 2003. С. 237), во владении семьи Бибиковых по 3-й ревизии числились 1591 душа мужского пола в 20 владениях, в том числе в Елецком уезде — два имения с 452 душами мужского пола, во Мценском — два имения с 287 душами мужского пола, Новосильском — два имения с 27 душами мужского пола, Орловском — три с 244 душами мужского пола. Судя по материалам ГАОО, на 1763 год А.И. Бибикову принадлежало в Елецком уезде сельцо Алесандровское с 57 душами мужского пола и 76 душами женского пола (ГАОО. Ф. 760. Оп. 1. Д. 110. Л. 123–130 об.).

А.И. Бибиков лично присутствовал на выборах в Костроме (см.: Флоровский А.В. Состав Законодательной комиссии 1767–1774 гг. Одесса, 1915. С. 258). Учитывая, что дата написания Елецкого наказа отстоит от даты Костромского всего на 5 дней, можно утверждать, что в Ельце Бибиков избирался «заочно».

Действовавшие законы о дворянстве, датированные 1649–1766 годами, были читаны в Комиссии 11 и 25 сентября 1763 года (Сб. РИО. Т. 4. С. 137–147). На некоторые статьи этих законов В.И. Бибиковым было представлено собственное мнение (Сб. РИО. Т. 4. С. 148–149), причем не подкрепленное депутатским наказом.

Действовавшие законы о дворянстве, датированные 1649–1766 годами, были читаны в Комиссии 11 и 25 сентября 1767 года (Сб. РИО. Т. 4. С. 137–147).

Данную работу предполагается выполнить в рамках проекта «Культура и быт русского дворянства в провинции XVIII века».

Особое значение для понимания местной ситуации может иметь порядок изложения в наказах нужд и прошений. В качестве рабочей гипотезы предположим, что чем раньше в наказе упоминается какая-то проблема, тем больше она волновала составителей. Проведение такого анализа запланировано в ходе дальнейшей работы над темой.

На 1779 год село Козмодемьянское относилось к Дешкинскому уезду, после упразднения которого было вновь отнесено к Орловскому уезду.

Об этом см. статью О.Е. Глаголевой и Н.К. Фомина в настоящем сборнике.

По сведениям, приводимым в диссертации Л.В. Сретенского, в поместьях Щербатова насчитывалось примерно три тысячи крепостных — см.: Сретенский Л.В. Помещичья вотчина нечерноземной полосы России во второй половине XVIII века. (По материалам ярославской вотчины М.М. Щербатова): Дис…. канд. ист. наук. Ярославль, 1960. С. 92. Согласно позднейшим оценкам, помещики, имевшие более чем 500 крепостных душ (мужского пола), составляя менее 5 процентов всего дворянства, владели более чем 55 процентами всех крепостных в России (см.: Melton E. Enlightened Seigniorialism and Its Dilemmas in Serf Russia, 1750–1830 // The Journal of Modern History. Vol. 62. 1990. P. 681).

О поместье в Макателёмах (теперь это юг Нижегородской области), доставшемся Карамзину в качестве приданого от второй жены, см., например: Макаров А. Хозяйственная деятельность А.Н. Карамзина в усадьбе Рогожка // Нижегородский музей. 2007. № 13 (декабрь). Доступно в Интернете: http:// www.museum.nnov.ru/unn/managfs/index.phtml?id=8007_21, последнее обращение 14.01.2010. Интересно, что сын Карамзина, Александр, попытался реализовать утопический проект своего отца (см. ниже) и стать рачительным, но человечным по отношению к крестьянам помещиком. Однако экономических успехов он достиг — вопреки идеям отца — не за счет усиления барщины, а благодаря устройству в имении промышленных заведений.

В цитируемом в качестве подтверждения рукописном фрагменте речь идет о распространенной практике продажи крестьян поодиночке, против чего возражает Щербатов, апеллируя к чувству человечности. С.Г. Калинина спорит здесь с ИА. Федосовым, утверждения которого о Щербатове как крепостнике действительно выглядят идеологически предвзятыми. С другой стороны, однако, данные, приводимые в диссертации Л.В. Сретенского, как кажется, подтверждают, что требовательность Щербатова по отношению к его крепостным (в частности, величина оброка) превосходила обычные нормы для Ярославской губернии. «Гуманность», если таковая имела место, оказывается, таким образом, оборотной стороной стремления к извлечению дополнительных доходов — если доверять данным Сретенского. Вообще, утверждения, касающиеся отношения Щербатова к своим крепостным, будут более доказательными, если они подтвердятся анализом его повседневной практики помещика, а не ссылками на его публицистические тексты. См. данные о взимании оброка и об отношении Щербатова к просьбам крестьян уменьшить налагаемое на них бремя в упомянутой диссертации: Сретенский Л.В. Помещичья вотчина нечерноземной полосы. С. 252, 253, 269, 270.