Дэвид Гриффитс - Екатерина II и ее мир - Статьи разных лет

Прусского посла обвести вокруг пальца не удалось. Судя по атмосфере при дворе, заметил он, это дело попахивало «государственным преступлением» (d’un crime d’état ): Герц. 15/26 апреля 1782 г. (PSA 96. Bd. 6. No. 276); см. также его депешу от 19/30 апреля (Ibid. No. 277).

В 1784 г. — Примеч. науч. ред.

Пензенский вице-губернатор — князь Иван Михайлович Долгоруков — заметил, что тот «принужден был скрываться в своих пензенских и саратовских вотчинах», хотя якобы не знал почему. См.: Долгоруков И.М. Капище моего сердца. С. 252. В 1818 г., когда Куракин умер, вдова императора Павла I выбила на его могиле слова «Другу супруга моего» (Там же. С. 254).

В мемуарах декабриста М.А. Фонвизина мы находим легенду, до сего дня повторяемую как реально имевшее место событие, о заговоре, составленном его дядей Денисом Фонвизиным, Никитой и Петром Паниными, великой княгиней Натальей Алексеевной, княгиней Екатериной Романовной Дашковой, князем Николаем Васильевичем Репниным, церковными иерархами и другими, целью которого было возвести Павла Петровича на трон «в 1773 или в 1774 году», когда он достигнет совершеннолетия. См.: Фонвизин М.А. Записки Михаила Александровича Фонвизина // Русская старина. 1884. Т. 42. № 4. С. 31–66, цитата — с. 62. Согласно Фонвизину, заговор был выдан П.В. Бакуниным Меньшим, передавшим Г.Г. Орлову обстоятельства заговора и имена участников, после чего все стало известно императрице; Павел, испугавшись, пришел с повинной и принес список имен заговорщиков (С. 63). Последним пропагандистом этой легенды как имевшего место факта был B.C. Лопатин в книге: Лопатин B.C. Потемкин и Суворов. М., 1992. С. 39–40. Подобного заговора в действительности не было. Если б он возник, Никита Панин не остался бы на посту министра иностранных дел, его брату не были бы даны чрезвычайные полномочия по подавлению Пугачевского восстания, Репнина не посылали бы в Константинополь разрабатывать условия русско-турецкого мирного договора 1774 г. или Тешенского мира, и Дашкова никогда бы не поднялась до должностей директора Академии наук и Российской Академии. Наконец, совершив это предательство в 1773 г., Бакунин не остался бы доверенным членом панинской группировки вплоть до сентября 1781 г. Фонвизин, утверждавший, что слышал эту историю от своего отца, явно перепутал события 1781–1782 гг. с легко подавленным недовольством нескольких гвардейцев в 1773 г. Малая толика правды в этой легенде касается предательства Никиты Панина П.В. Бакуниным, хотя контекст этого события описан неправильно.

Среди четырнадцати имен в списке ключевых членов коллегии, составленном в 1779 г., выделяются имена: Франц Ульрих Теодор (Федорович) Эпинус (Эпинус Франц Ульрих Теодор (1724–1802) — профессор высшей математики и физики Петербургской Академии наук; с 1763 г. — воспитатель великого князя Павла Петровича; впоследствии член Комиссии о народных училищах; ему приписывают составление по поручению Екатерины плана вооруженного нейтралитета. — Примеч. науч. ред.), Максим Максимович Алопеус (Алопеус Максим Максимович (1748–1822) — правитель канцелярии графа Н.И. Панина, с 1783 г. — министр-резидент при дворе Любекского курфюрста-епископа, с 1794 г. — неофициальный посредник между петербургским и берлинским дворами. — Примеч. науч. ред.), Франсуа Обри (он ведал сношениями с Францией), Блум, Грен, Якоб Кроок. Черновики докладов и различные заметки, касающиеся структуры и организации Коллегии иностранных дел, а также описание состава коллегии см.: РГАДА. Ф. 1261 (Бумаги Воронцовых). On. 1. Д. 995. Л. 5–28 об.

Прежде чем стать британским послом в 1784 г., он провел два года в итальянских государствах. Умер он в начале XIX в. и был похоронен в Британии. См.: Безбородко — С. Р. Воронцову. 12 июня 1782 г. // Канцлер князь Безбородко. Т. 1. С. 396; Goertz J E. Mémoire sur la Russie. P. 50.

Непосредственно перед отбытием в Европу великий князь договорился со своими будущими корреспондентами о тайном шифре, согласно которому враг именовался «воронцовской партией» или «партией Воронцова и Безбородко». Шифр приведен в: Стегний П.В. Хроники времен Екатерины II. М., 2001. С. 426, 430, 431.

31 марта 1783 г. — Примеч. науч. ред.

Иосиф II писал о «крайнем и непоправимом недоверии между великим князем и императрицей»: Иосиф II — Кобенцлю. 19 февраля 1782 г. // Ibid. S. 302.

Со смертью Панина «мы потеряли единственного человека в России, на чьи благородные чувства можно было рассчитывать»: Фридрих II — Герцу. 29 апреля 1783 г. (PSА 96. Bd. 8. Без номера). Вольфганг Стрибрны (Stribmy) считает, что Панина оказалось так легко свалить потому, что он не сумел сформировать свою собственную партию (Stribmy W. Die Rußlandpolitik Friedrichs des Großen. S. 127). На самом деле это было не так: Панину удалось собрать единомышленников, но эта партия существовала постольку, поскольку ее терпела императрица. Описание Дэвидом Ранселом политики клиентелы кардинально важно для анализа борьбы фракций при дворе Екатерины II, хотя я склонен скорее подчеркивать фундаментальные расхождения между партиями по поводу внешней политики. См.: Ransel D. Politics of Catherinian Russia Passim. Ср.: Griffiths D. The Rise and Fall of the Northern System: Court Politics and Foreign Policy in the First Half of Catherine II’s Reign // Canadian-American Slavic Studies. 1970. Vol. 4. No. 3. P. 547–569 (данная статья представляет собой в некотором смысле запоздалое продолжение предыдущей).