Дэвид Гриффитс - Екатерина II и ее мир - Статьи разных лет

Должны ли мы теперь назвать Екатерину II, а вместе с ней и Россию агрессором? Ответом должно быть «да», но с оговорками. Ведь Россия была ничуть не более агрессивна, чем любая другая держава XVIII века: в конце концов, Пруссия захватила Силезию и по кусочку отщипывала от Саксонии и Польши; Австрия была ничуть не менее прожорлива по отношению к Польше, а до того попыталась еще поглотить Баварию, а затем обменять ее на австрийские Нидерланды; Франция присоединила к себе Лотарингию и, несомненно, проделала бы то же самое с Нидерландами, если бы ей это позволили; Швеция отторгла Норвегию от Дании; а Англия, разумеется, обирала все колонии Франции, до которых только дотягивались ее руки. Не было в этом и ничего удивительного, ведь все правители великих держав стремились расширить и округлить свои территории, дабы таким образом увеличить мощь нации и заслужить похвалу современников и нечто вроде земного бессмертия. Раздел соседних государств был общепринятым способом добиться подобных результатов {594} . Да и что могло быть естественнее? Приходится лишь оплакивать тот факт, что, с одной стороны, советские историки оказываются вынуждены отрицать сам факт, что подобная политика существовала, а с другой — некоторые западные исследователи воспринимают ее же как свидетельство особой агрессивности русской и советской внешней политики.

Всем, кто участвовал в знаменитом крымском путешествии Екатерины II, была вручена одна из самых удивительных российских памятных медалей. На аверсе медали изображен профиль императрицы в обрамлении из ее титулов, а на оборотной стороне — карта с маршрутом путешествия. Надпись на реверсе сообщает, что путешествие предпринято в 25-ю годовщину восшествия императрицы на престол. Здесь же провозглашается, что путешественники руководствовались соображениями «пользы» [210].

Какова же была цель этого путешествия? Или, снова обращаясь к медали, в чем состояла его «польза»? Не сосредотачиваясь непосредственно на затасканном, даже пресловутом вопросе о «потемкинских деревнях», данная работа старается поместить крымское путешествие императрицы в исторический контекст.

Читая труды Монтескье, Бильфельда, Беккариа и Юсти, императрица извлекла из них общие принципы правления. Но адаптировать эти принципы к действительности «на местности» — это совсем другое дело. Не зная характера людей, их «гения», как могла она издавать для них законы? До какой степени существующее право должно приспосабливаться к местным традициям? И до какой степени может она распространить существующее право на недавно аннексированные или очень удаленные территории? {595} Откуда правителю все это узнать? Так что начать с инспекционной поездки было логично.

Инспекционная поездка по своим владениям в XVIII веке была обычным явлением [211]. Корни его вполне могут лежать в посещениях вновь назначенными епископами своей разбросанной по обширной территории паствы, чтобы познакомиться с положением дел в епархии. Путешествуя из одного прихода в другой, они пытались понять духовные потребности различных общин, над которыми они теперь были поставлены. Вполне естественно было следовать этой модели недавно взошедшему на престол светскому правителю, который желает ознакомиться с унаследованными им владениями, или уже давно утвердившемуся правителю, который хочет осмотреть вновь приобретенные владения. Если «вновь приобретенный» понимать широко, то крымское путешествие как раз подходит под вторую категорию.

Петр I без устали совершал поездки, чтобы проинспектировать своих подданных. Он мог появиться почти где угодно и когда угодно, чтобы увидеть своими глазами, как выполняются его приказы. Несколько раз поездки даже заводили его надолго за границу, где он мог видеть, как другие народы решают свои проблемы. Однако с его смертью такие поездки приостановились. Возродила их Екатерина II. Она приехала в Россию в 1744 году и больше ее не покидала [212]. Но ее путешествия внутри империи были настолько протяженными, что к тому времени, когда она велела отчеканить медаль, о которой шла речь в начале статьи, ей была знакома большая часть территории России в пределах досягаемости. Крымская поездка, самое знаменитое из ее путешествий, вполне соответствует традиции ее инспекционных поездок.