Виталий Тренев - Путь к океану

Неосведомленность эта была поразительна и свидетельствовала о том, что министр иностранных дел не только не знал, но и не хотел знать подлинной обстановки на крайнем востоке России.

Муравьев во время одной из своих поездок получил неожиданное известие, что "геолог" и его обаятельная жена, не спрашивая ни у кого разрешения, отправились в Нерчинск и что там уже строится плот для их путешествия по Амуру. Генерал встревожился и послал в Нерчинск поручика корпуса топографов Ваганова с приказом привезти интересную пару в Иркутск живыми или мертвыми. Ваганов выполнил поручение. Мистер Остен был крайне возмущен вмешательством в его "личные дела" и ни за что не хотел подчиниться Ваганову28. Таким образом, и этот "путешественник" не смог побывать на Амуре.

Летом 1849 года, когда Невельской исследовал устье Амура, Муравьев отправился на Камчатку. В пути он получил известие, что экспедиция подполковника Ахте прибыла в Иркутск с намерением следовать дальше. Муравьев на свой риск приказал Ахте задержаться в Иркутске, послав Николаю I рапорт и основательно мотивированное ходатайство о том, чтобы экспедицию эту не посылать для проведения границы, а направить в Удский край для топографических изысканий.

Поступок Муравьева вызвал взрыв негодования среди министров и сановников, бывших инициаторами экспедиции Ахте. Самовольно остановить экспедицию, посланную по высочайшему повелению! Это было неслыханно. Особенно неистовствовал Нессельроде, обвинявший Муравьева в якобинстве и даже измене.

Николаю I доложили о дерзком поступке Муравьева. Царь решил: "Оставить дело до приезда Муравьева". Но тут пришел рапорт генерал-губернатора, адресованный "в собственные руки его величества". Ознакомившись с мотивами, которыми руководствовался Муравьев, Николай I признал их уважительными, и Нессельроде поневоле усмирил свой гнев.

На Камчатке Муравьев ознакомился с Петропавловском и Авачинскою губой. Эта великолепная гавань произвела на него такое впечатление, что он охладел к идеям Невельского, решив, что только Петропавловск может быть главным русским портом на Тихом океане и что все средства и возможности должны быть обращены к этой цели. С увлечением он занялся этим новым проектом. Муравьев решил создать на Камчатке отдельное губернаторство. Это было одним из мероприятий для усиления значения Петропавловска. В губернаторы он наметил Завойко. Карьера начальника Аянского порта становилась головокружительной.

Приехав на Камчатку через Охотск, Муравьев решил возвращаться через Аян, чтобы познакомиться с новым трактом. На обратном пути трехмачтовый транспорт "Иртыш", на котором путешествовал генерал-губернатор с супругой и свитой, заходил к северным берегам Сахалина в поисках Невельского. Покрейсировав здесь некоторое время и никого не встретив, кроме иностранных китобоев, хищничавших безнаказанно в русских морях, "Иртыш" направился к Аяну. Еще зимою в Охотск был послан М. С. Корсаков, чиновник по особым поручениям при Муравьеве, с утвержденною инструкцией для Невельского. Охотский рейд долго был скован льдами, и когда Корсаков наконец смог выйти в море, он понял, что уже не успеет застать Невельского в Петропавловске. Надеясь, как и Муравьев, встретить его у северных берегов Сахалина, он отправился туда на боте "Кадьяк" и долго безуспешно крейсировал там в поисках "Байкала". По приходе в Аян "Иртыша" Муравьев застал Корсакова уже здесь. Судьба Невельского внушала серьезные опасения. Завойко мрачно покачивал головой. Он уверял Муравьева, что Невельской наверняка погиб в Амурском лимане. Со слов штурмана Гаврилова, ссылаясь на опыт Российско-Американской компании, Завойко уверял, что это была сумасбродная и никчемная затея. "Господин Невельской фантазер и мечтатель. Не к чему было рисковать там, где все известно", - говорил Завойко, и Муравьев уже раскаивался в том, что поддерживал Невельского.

И вдруг 3 сентября, утром, в виду Аяна показалось судно. Оно направлялось прямо в порт. Все бросились к берегу. "Может быть, это "Байкал"!" - перекликались люди. "Судно незнакомое, под русским флагом". "Неужели наконец "Байкал"?" - "Байкал" и есть!"

Быстро были спущены на воду шлюпки, и не успел "Байкал" бросить якоря, как на борт транспорта уже взобрался Корсаков, подошедший на быстроходном вельботе; за ним приближался двенадцативесельный катер Муравьева.

- Откуда вы? - крикнул Муравьев еще издали, увидев стоящего у трапа Невельского.