Андрей Елпатьевский - Голубая Дивизия, военнопленные и интернированные испанцы в СССР

Военнопленные испанцы в небольшом количестве были и в других лагерях – так, в акте проверки лагеря № 280 в г. Сталино отмечено, что граждан Испании в нем было 39 человек, в основном, осужденных военных преступников [124].

В фонде ГУПВИ имеются два архивных дела, где, в основном, сосредоточены статистические (без имен) сведения о проводимой в 1946 – 1947 гг. концентрации военнопленных не немецкой национальности, подлежащих вывозу из лагерей, спецгоспиталей и Отдельных Рабочих Батальонов Министерства Вооруженных Сил. Согласно директиве МВД – МВС № 246/46992 от 18 октября 1946 г. и распоряжению МВД СССР № 322, эти военнопленные подлежали концентрации в лагерях № 62 (г. Киев), № 149 (г. Харьков) и № 159 (г. Одесса) с целью их оперативной проверки и решения вопроса об их освобождении и отправке на родину. Согласно справке, испанцев, подлежащих отправке в лагерь № 62, значилось 202 человека в Вологодской области, 5 – в Новгородской области, 1 – в Челябинской и 19 – в Казахской ССР [125]. Во исполнение названной директивы и распоряжения 21 апреля 1947 г. направлены из Новгородской области в лагерь № 159 в Одессе 5 испанцев, список которых (это единственный список в данном деле) прилагался к письму: Хосе Эрменхильдо Абад, 1916 г. р., Мануэль Кинтеро, 1910 г. р., Мануэль Эрнесто Маркес, 1920 г. р., Франсиско Эмилио Морено, 1920 г. р., Томас Мартин Эвара, 1923 г. р. – все солдаты. 5 мая 1947 г. из лагеря № 445 в г. Калининграде в лагерь № 195 отправлен 1 испанец [126]; в мае 1947 г. из Карагандинского лагеря № 99 было отправлено в Одесский лагерь № 159 14 испанцев [127].

Всего же, по данным проекта докладной записки А. Кобулова С.Н. Круглову об исполнении директивы МВД и МВС СССР № 246/46992 от 18 октября 1946 г. и распоряжения МВД СССР № 322 от 10 ноября 1946 г. о выявлении, концентрации и персональной проверке военнопленных не немецкой национальности, содержащихся в лагерях МВД и рабочих батальонах МВД на предмет решения вопроса об их освобождении, по состоянию на 1 февраля 1947 г. было учтено таких лиц 10346 человек, из них испанцев – 336. Все они были сконцентрированы в названных трех лагерях №№ 62, 158 и 159. Из этих 336 испанцев, согласно справке, подлежали дальнейшему содержанию в лагерях 23 человека. Из них служивших в Голубой Дивизии – 5, в немецких частях – 2, и интернированных на территории Германии – 16 человек [128]. Существует, правда, и другая справка, согласно которой на 1 ноября 1947 г. испанцев, подпадающих под действие директивы МВД № 322 от 10 ноября 1946 г., насчитывалось 328 человек; распределены они были следующим образом:

в Вологодской области, лагерь № 158–163 человека; лагерь № 437 – 30 человек; спецгоспиталь № 3739 – 17 человек; в Киевской области, лагерь № 62–33 человека; в Одесской области, лагерь № 159 – 35 человек; в Харьковской области, лагерь № 149 – 39 человек; спецгоспиталь № 55984 – 1 человек [129].

Однако, в отличие от военнопленных других не немецких национальностей, все 336 испанцев не попали в число подлежащих освобождению и значатся в числе «не подпадающих под действие решений Правительства об освобождении военнопленных», хотя 23 испанца отдельно числятся в перечне «подлежащих дальнейшему содержанию в лагерях» [130]. Видимо, причиной этого было отсутствие дипломатических отношений с Испанией и неготовность Красных крестов других стран принимать испанских военнопленных.

Мы делаем осторожный вывод, что положение испанских военнопленных, содержащихся в лагерях, даже осужденных, как можно судить по представленным нами материалам, всё же было немного лучшим по сравнению с положением наших соотечественников в системе ГУЛАГа. Примерно то же утверждает и другой современный исследователь, относя свое суждение ко всем военнопленным, содержащимся в СССР, и делая акцент преимущественно на немецких военнопленных. Он пишет, что сразу же после войны в СССР началось масштабное использование труда взятых в плен немецких военнослужащих, но нельзя, по его мнению, согласиться с тем, что по отношению к пленным применялись те же методы внеэкономического принуждения к труду, что были давно апробированы в «Архипелаге ГУЛАГ». Секретные инструкции ГУПВИ НКВД СССР требовали корректного обращения с военнопленными, на них распространялось трудовое законодательство СССР, своевременно оказывалась медицинская помощь, создавались нормальные бытовые условия, которые контролировались международными организациями. Они беспрепятственно переписывались с родными и близкими [131]. Нам представляется, что автор несколько преувеличивает, говоря о распространении на военнопленных трудового законодательства и о контроле со стороны международных организаций. Но отметим, что факты, упомянутые в приведенных нами текстах испанских военнопленных относительно улучшения их режима «в этом проклятом лагере» и реакция на них со стороны партийных и исполнительных органов были попросту невозможны в жизни советских зэков. Этот же автор указывает, что в 1953 г. в СССР среди отбывавших наказание агентов иностранных разведок числилось 4 человека из Испании и 3 из латиноамериканских стран [132].