Дмитрий Язов - Карибский кризис. 50 лет спустя

Зенитно-ракетный комплекс С-75 по тем временам считался превосходным. Он мог поражать цели, идущие на скоростях до 1500 километров в час и на высотах от 3 до 22 километров. Дальность поражения целей достигала 30 километров. Один дивизион С-75 в течение 10 минут сбивал до пяти целей, идущих с интервалами 1,5–2 минуты. На одну цель расходовали две-три ракеты.

Артиллерийские средства ПВО были способны успешно поражать самолеты и вертолеты противника на малых и средних высотах.

Потери Группы советских войск на Кубе наверняка были бы большими, однако и потери американской авиации были бы весьма существенными. Учитывая американскую «моральную уязвимость» от больших потерь, результаты первых часов и дней операции могли бы сказаться негативным образом на моральном духе американских войск. Кстати, 26 октября 1962 года министр обороны Р. Макнамара доложил президенту Дж. Кеннеди, что в первые десять дней боевых действий высаженные на остров американские войска потеряют 18 484 человека. Трудно сказать, как в Пентагоне сделали такие расчеты, спрогнозировав свои возможные потери с точностью до одного человека. Однако цифра эта явно занижена, хотя бы потому, что американская разведка оценивала группировку советских войск на Кубе в 5-10 тысяч человек. В действительности в октябре мы уже имели более 40 тысяч человек, а о наличии тактического ядерного оружия, как уже отмечалось, американцы тогда не догадывались…

Что касается личного состава советской группировки войск на Кубе, то с учетом безвыходности положения (отступать – некуда!) они были бы готовы выполнять свой долг до конца, в любых условиях, при любых потерях. Они были готовы воевать по-русски. Я сам это видел, чувствовал и знал. У нас просто не было бы другого выбора: никаких резервов у группы войск не было. Перебросить подкрепление за 11 тысяч километров морем в условиях морской блокады – невозможно. Надеяться нам тогда можно было только на себя, на свое оружие, на силу своего духа. Наши сухопутные войска и ВВС на Кубе были обеспечены боеприпасами на 10 суток, силы флота – на 30 дней. А что потом? Потом – только тактическое ядерное оружие. Но об этом мы просто не задумывались.

Несмотря на серьезность положения, в наших частях не было даже намека на панику или отчаяние. И не потому, что нам была безразлична своя судьба. Просто для советского человека, советского солдата воинский долг, приказ Родины были святы. Там, за тысячи километров от родных березовых рощ, мы были готовы умереть за наши идеалы. Все генералы и старшие офицеры, подобно мне, имели фронтовой опыт. Большинство младших офицеров, сержантов и рядовых родились перед минувшей войной или в годы войны, что во многом определяло их высокий патриотизм, уверенность в справедливость идей интернационализма. Эрнест Хемингуэй в свое время сказал: «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить». Эта крылатая фраза в полной мере выражала тогда наши чувства и настроения.

В моральном отношении мы значительно сильнее американцев, и они, наверное, об этом догадывались. Это тоже служило сдерживающим фактором для американских «ястребов».

С началом Карибского кризиса Куба превратилась в единый военный лагерь. Боевой дух кубинского народа был тогда настолько высок, что никакие жертвы и угрозы его сломить не могли. Огромным по важности фактором, который поддерживал бы моральный дух кубинцев, было бы присутствие советских войск на Кубе. Фидель Кастро, политическое руководство страны, население Острова свободы осознавали то, что они не одни перед лицом могущественного противника.

Куба готова была отмобилизовать и поставить под ружье 350–400 тысяч солдат. Советская группировка войск насчитывала 43 тысячи человек. Это были внушительные силы для ведения обороны.

Для проведения морской десантной операции и заброски воздушных десантов Соединенным Штатам необходимо было бы иметь не менее чем трехкратное превосходство в силах и средствах. Даже с учетом возможных больших потерь советско-кубинских войск, понесенных в результате воздушной фазы войны, американцам нужно было бы выставить не менее чем полумиллионную по численности группировку войск. Таких сил у США не было. В ходе обсуждения возможных военных шагов США против Кубы в Пентагоне рассматривали численность армии вторжения на первом этапе в размере 50-150 тысяч человек. Такая малочисленная «экспедиционная армия» неизбежно «застряла» бы в болотах и горах Кубы, воюя против регулярных и партизанских формирований кубинских вооруженных сил и советских войск или их остатков.