Дмитрий Язов - Карибский кризис. 50 лет спустя

Итак, что же было известно тогда американцам о нашей группе?

По их данным, на Кубу к тому времени прибыло 85 морских судов с различными военными грузами. В числе доставленной на Кубу военной техники назывались танки, САУ, зенитно-ракетные комплексы. Всего указывалось на наличие 15 позиционных районов ракет класса «земля-воздух», причем это число, как ожидалось, должно было возрасти до 25 районов. Кроме того, американская разведка выявила три (возможно, четыре) позиционных района ракет другого типа. Эти районы «похожи на известные позиционные районы ракет береговой обороны, поэтому, как предполагается, на них установлены советские противокорабельные ракеты с дальностью пуска 20–35 миль». В справке прогнозировалось появление еще нескольких позиционных районов ракет этого типа.

Авиационная группировка на Кубе оценивалась в 60 самолетов типа МиГ старых образцов. Кроме того, «уже получен как минимум один современный истребитель МиГ-21, и несколько машин этого типа проходят сборку». Всего в составе авиационной группировки может быть до 25–30 истребителей МиГ-21, оснащенных инфракрасными ракетами класса «воздух-воздух».

Среди только что прибывших на Кубу военных грузов упоминаются 16 ракетных катеров типа «Комар», вооруженных двумя ракетами (дальность пуска 11–17 миль) каждый.

Всего, по данным разведки Госдепа США, на Кубу прибыло «около 4500 советских военных специалистов, включая строительных рабочих и техников».

Кроме того, как отмечалось в справке Хилсмана, «значительное количество нового оборудования пока не идентифицировано, однако считается, что в него входит большое количество электронного оборудования».

По сути дела, как свидетельствует справка Госдепартамента, во внешнеполитическом ведомстве США к началу октября 1962 года практически ничего не знали о составе и возможностях Группы советских войск на Кубе. Они не знали и главного: 4 октября, через два дня после составления справки Хилсмана, советское судно «Индигирка» бросило якорь в кубинских водах. На борту «Индигирки» находились первые ядерные заряды…

Несмотря на все усилия разведывательного сообщества США, в Вашингтоне вплоть до середины октября не обладали реальной информацией о развитии ситуации на Кубе, прибытии советских войск, тяжелой военной техники, включая ракеты различных типов и предназначения и ядерные боеголовки к ним.

Утром 14 октября 1962 года самолет U-2, пилотируемый майором ВВС США Ричардом Хейзером, вылетел на выполнение разведывательной задачи над западной частью Кубы. Маршрут пролегал с юга на север, и весь полет продолжался около 6 минут. За это время фотокамеры самолета-шпиона сделали 928 снимков территории Кубы. Дешифрирование этих снимков позволило сразу же выявить наличие «советских наступательных ракетных баз» на Кубе. Специалисты Национального разведывательного центра по дешифрированию аэрофотоснимков установили, что возле Сан-Кристобаля имеется три позиционных района ракет средней дальности. В этих районах были идентифицированы восемь больших транспортных машин для ракет и четыре пусковые установки. Идентификации позиционных районов советских баллистических ракет на Кубе в немалой степени помогли материалы, переданные ЦРУ Пеньковским, в частности, справочник по советскому ракетно-ядерному оружию.

15 октября еще два самолета-шпиона U-2 совершили разведывательные полеты над районом Сан-Кристобаля, обнаружив там четвертый позиционный район ракет средней дальности. В районе Гуанахай были вскрыты два позиционных района ракет промежуточной дальности.

Кроме того, на фотоснимках с самолетов-шпионов американские эксперты в районе аэродрома в Сан-Хулиане смогли распознать 21 укрытие для самолетов.

Как развивались события далее?

В 20.30 15 октября 1962 года заместитель директора ЦРУ США генерал-лейтенант М. Картер доложил помощнику президента по вопросам национальной безопасности М. Банди о наличии «убедительных данных» о появлении советских ракет на Кубе. Однако Банди не стал «беспокоить» президента. Сам он потом объяснил свое столь «заботливое поведение» несколькими причинами. Прежде всего, эту информацию необходимо было сохранить в строжайшем секрете, доклад президенту по такому важному вопросу требовал личной встречи с ним, телефонная связь исключалась. А в тот вечер в доме у Банди шел официальный прием для иностранных гостей, покинуть который незаметно было невозможно. Кроме того, как рассудил помощник президента, «какой смысл было рассказать президенту о ракетах и не представить свои соображения о том, что предпринять в ответ».