Олег Девлетов - Курс отечественной истории

В стране отсутствовала рыночная инфраструктура (биржи, кредитная система, торговые посредники), а продукция многих предприятий не пользовалась спросом. Право повышать зарплату, устанавливать цены, обналичивать безналичные средства в условиях отсутствия конкуренции привели к появлению «пробоин» в жестком финансовом контроле над денежной массой, одновременному росту инфляционных процессов и дефицита товаров.

Начались перебои в торговле товарами повседневного спроса: мылом, стиральным порошком, папиросами, спичками и др. Частная и кооперативная деятельность душилась налогами в 90 % после 1,5 тыс. рублей дохода. Надеясь на восстановление конъюнктуры нефтяного рынка и на успех реформ, Горбачев стал брать кредиты у Запада. Если в 1985 г. задолженность СССР по кредитам составляла 27,2 млрд долл., то в 1988 г. – уже 40,8 млрд долл., что еще более усугубило экономическую ситуацию в стране.

На начальном этапе горбачевских преобразований стержнем демократизации общественной жизни стала «гласность». Курс на развитие «гласности» был инициирован сверху тогда, когда в условиях глухого сопротивления переменам со стороны части старой номенклатуры реформаторам потребовалось активнее опереться на общественное мнение. Поначалу власть держала «гласность» под контролем: все сводилось к открытому разговору о недостатках, мешающих развитию социалистической системы. Сам Горбачев выступал за «гласность», но «в рамках социалистического выбора».

Особый размах политика «гласности» приобрела после январского (1987) пленума ЦК КПСС. С конца 1986 г. в стране начали печатать литературные произведения, не дошедшие до читателя в брежневскою эпоху – «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Белые одежды» Б. Дудинцева, «Зубр» Д. Гранина, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана и др. Начался процесс возвращения в литературу имен и произведений В. Набокова, А. Платонова, М. Булгакова, О. Мандельштама.

Была опубликована книга А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Страна переживала читательский бум. Острые, полемические передачи появились на телевидении. Как и в период реформ 1860—1870-х гг., огромную роль в раскрепощении умов, переосмыслении прошлого и настоящего сыграла пресса, ставшая одним из важнейших двигателей преобразований. Невиданную популярность в эти годы получили журнал «Огонек», еженедельники «Московские новости», «Аргументы и факты» и другие издания. Резко возросли тиражи «толстых» литературных журналов. На их страницах обсуждались практически все ранее закрытые темы: роль КПСС в обществе, привилегии номенклатуры, «белые пятна» истории.

Осень 1987 г. явилась определенным водоразделом в развитии общественно-политической ситуации в СССР. На нее повлияли и новые оценки истории и политики, прозвучавшие в связи с празднованием 70-летия так называемой «Октябрьской революции». Горбачев призвал довести до конца приостановленный в середине 1960-х гг. процесс «восстановления справедливости» – реабилитировать невинно пострадавших.

К середине 1988 г. Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, реабилитировала Бухарина, Рыкова, Зиновьева, Каменева и других деятелей большевистской партии не только в уголовном, но и в политико-партийном отношении. Центральной темой стало переосмысление советского исторического опыта, разоблачение сталинизма. Лейтмотивом стало «возвращение к ленинским нормам» – мифологизированной идеальной модели социализма. Но постепенно массы людей стали осознавать, что во всех бедах прошлого и настоящего виновата сама система организации общества (административно-командная система), что корни ее лежат в самой марксистско-ленинской доктрине.

Такая гласность без границ привела к тому, что на рубеже 1987–1988 гг. начинается размежевание относительно проводимого в стране курса. Одни полагали, что преобразования идут слишком медленно и не дают результатов.

С такой критикой на октябрьском (1987 г.) пленуме ЦК выступил Б.Н. Ельцин, действия которого в Москве отличались популизмом. Участники пленума подвергли его беспощадной критике и вывели из состава Политбюро. В последующие дни он был снят с поста первого секретаря МГК КПСС и назначен руководителем Госстроя СССР. При этом речи Ельцина и его противников не были опубликованы. Такое замалчивание способствовало формированию образа борца с номенклатурными привилегиями, защитника народных интересов, пострадавшего за правое дело.