Александр Бобров - От Волыни до Подыни – легендарный Брусиловский

Многие славные битвы разыгрывались наоборот, а не было бы их, и всемирные мудрые поговорки бы не родились бы: «Победителей не судят» или: «Историю пишут победители». Увы, в России последних лет историю часто пишут неудачники, пораженцы и злопыхатели.

Так что Брусилов, тихо уехавший с фронта в свою квартиру в Москве, все осознал и вообще отошел от этих неуправляемых событий, пока внешние враги не поперли со всех сторон на его Отечество. Позже Брусилова попытались втянуть в корниловский заговор. К нему в Москву приехала специальная делегация. И каково же было изумление этой делегации, когда Брусилов охарактеризовал выступление Корнилова как авантюру, а самого Корнилова назвал изменником. Октябрьские бои 1917 года застали Брусилова в его московской квартире, в Мансуровском переулке на Остоженке. Здесь он был тяжело ранен в ногу осколком снаряда. Военно-революционный комитет Замоскворецкого района поставил у брусиловского дома охрану из красногвардейцев. Затем на автомобиле раненого доставили в хирургическую лечебницу на Молчановке. Рана уложила Брусилова в постель на много месяцев. Но и в этом состоянии его не оставляли в покое зачинатели «белого движения». Брусилова звали в Новочеркасск, на Дон, в «русскую Вандею». Он ответил отказом: «Никуда не поеду. Пора нам забыть о трехцветном знамени и соединиться под красным».

Визиты белых не остались незамеченным, и Брусилова арестовали. Два месяца он находился на Кремлевской гауптвахте, но был освобожден за отсутствием доказательств в связи с антисоветским движением. В это же время были арестованы его брат, умерший в заключении, и сын, бывший ротмистр Алексей. Сын вскоре был освобожден, а в 1919 году добровольно вступил в Красную армию, командовал кавалерийским полком. В одном из боев попал в плен. По одной версии, повторяем – был расстрелян, по другой – вступил в Добровольческую армию и умер от тифа.

Страшный удар, но и после него Брусилов чувствовал, что истерзанную Россию не может спасти Белое движение, которое сразу же стало его укорять в сговоре с революционерами. Сначала не очень резко, у самих-то рьяных белогвардейцев, как говорится, рыло было в пуху. Все они – Корнилов, Колчак и Деникин, Врангель, Юденич, и далее по списку весной 1917 изменили присяге Помазаннику Божьему, «легли под револ-ционеров-демократов». Но когда Брусилов остался в красной Москве и не принял активного участия в гражданской войне, когда его сын блестящий гвардеец стал командиром кавалерийского полка Красной Армии, Брусилова заклеймили и клеймят до сих пор адепты Белого движения. Последней каплей стало его личное вступление в Красную Армию и обращение к офицерам в 1920 году. Белая, а позднее эмигрантская пресса, литература, историография даже выключила Брусилова из рядов русских полководцев. Между тем, только случай, нелепое ранение, помешали Брусилову оказаться в рядах белых. Он сам об этом пишет: «А ведь не будь я ранен, я, вероятно, уехал бы на юг, к Алексееву. И все приняло бы другой оборот в моей жизни».

Памятник генералу Брусилову в сквере на углу Шпалерной и Таврической улиц. Санкт-Петербург

Но разве это – не Божий промысел? – через ранение и отсрочку Брусилов скоро осознал всю бессмысленность, а главное губительность для России Белого движения. Сердцем он сочувствовал своим бывшим соратникам, подчинённым, а умом стратега сознавал: нет у них твёрдого понимания, какую же Россию хотят генералы получить? Они-то узнали «друзей-союзников» и в глубине души понимали, что те ни за что не позволили бы им восстановить прежнюю, могучую единую Россию. Все генералы – от Колчака до Врангеля – оказались, по сути, наняты Антантой или немцами разрушить великую Россию. При этом проливали кровь своего же народа, но об этом в хвалебных книгах сегодня не прочитаешь: вот Ленину немцы деньгами помогали, а Юденичу кто – псковские крестьяне? Понял Брусилов и самое главное: русский народ, пусть временно и помраченный, каким-то внутренним, природным чутьем определился и не пойдет за белыми.

В 1920 году переживший трагедию генерал сам предложил свои услуги большевикам, которые привлекали к службе в Красной армии бывших генералов и офицеров русской армии. Брусилов был включен в состав особого совещания при главнокомандующем всеми вооруженными силами республики и вскоре стал его председателем. 30 мая 1920 г. «Правда» опубликовала обращение «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились», подписанное Брусиловым как председателем Особого совещания при главнокомандующем, а также его членами А.А. Поливановым, А.М. Зайончковским, В.Н. Клембовским, АП. Парским, П.С. Балуевым, А.Е. Гутором, М.В. Акимовым. В обращении содержался призыв «в этот критический исторический момент нашей народной жизни… забыть все обиды… и добровольно идти с полным самоотвфжением и охотой в Красную Армию, на фронт или в тыл… и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в последнем случае она безвозвратно может пропасть»». На этот призыв откликнулись почти 14 тыс. бывших генералов и офицеров. Они добровольно вступили в Красную Армию и внесли свой вклад в ход боевых действий на польском фронте.