Александр Бобров - От Волыни до Подыни – легендарный Брусиловский

Сам Брусилов занял этот пост 22 мая (4 июня) 1917 года, в годовщину своего знаменитого прорыва. О мотивах согласия на принятие этой должности в смутное время он в мемуарах говорит также смутно, сбивчиво и противоречиво. Вероятно, он хотел остановить развал армии своим личным авторитетом. Но явно не преуспел в этом. Обстоятельства жизни были сильнее его. Революция текла своим чередом, и остановить её можно было, только дав ей дойти в своём осуществлении до логического конца. Тот же Александр Блок дал согласие войти в комиссию по расследованию преступлений царского режима не для того, чтобы вести активное следствие и кому-то мстить, а для того, чтобы убедиться в полной исчерпанности самодержавия.

Наверное, подобное, пусть и смутно осознаваемое чувство в конечном итоге и отвратило Брусилова от личного участия в антибольшевистском движении, а затем привело к работе по строительству Красной Армии.

Как честный и опытный командующий, Брусилов трезво докладывал Временному правительству об обстановке. Он понял – этой армии нет. В целях поднятия дисциплины в действующей армии были введены военно-полевые суды и смертная казнь. Сам Брусилов через силу высказался за применение оружия за неисполнение боевых приказов и агитацию в войсках. Ничего не помогало. Но и Брусилов, не желавший видеть в солдатах безвольную скотину, уже не устраивал ни Керенского, ни большинство офицеров, которые надеялись на некую сильную руку диктатора. Приехав на фронт, Керенский 19 июля отдал приказ Брусилову сдать командование генералу Корнилову. Это был роковой шаг. Дальше – непонятный Корниловский мятеж и полный крах. Большевики взяли власть, валявшуюся в грязи и крови, и принялись спасать отечество. Историк по образованию и журналист-либерал по призванию Николай Сванидзе повторяет на разные лады одну и ту же заёмную мысль: «Вклад России в победу в Первой мировой войне был внесен немалый, очень много жертв, велики потери, наши солдаты героически сражались. Наша страна выступала на стороне Антанты против Германии. И поэтому Россия имеет право участвовать в параде стран-победительниц в Первой мировой войне, если, конечно, пригласят. Но считать себя победителем в Первой мировой Россия не имеет права: ни морально, ни юридически, потому что наша страна вышла из Первой мировой войны и, соответственно, в ее самой последней победной стадии участия уже не принимала. Фактически, Россия по инициативе и по решению большевиков бросила своих союзников в очень тяжелый и решающий момент. А если бы не бросила и завершила войну, то могла бы пожинать многие плоды победы. Таким образом, мы не имеем права говорить, что Россия была в числе победителей в Первой мировой войне». Как человек с университетским образованием может утверждать подобные антиисторические вещи – «если бы завершила войну». Да армия перестала воевать! – не с кем победно идти до завершения.

А что же следует из нынешних речей в давно осмеянном духе «война до победного конца» и «большевики отказались от победы»? Им, значит, не надо было заключать Брестского мира, а безнадежно и тупо воевать или ждать, теряя земли до Пскова и дальше, пока Антанта с тыла добьет Германию, и тоже объявить себя победителями? Геополитический анекдот просто, так не бывает: русских признают победителями только тогда, когда они занимают Париж и берут Берлин! Да и Антанта выиграла войну благодаря тем же революциям в Германии и Австро-Венгрии.

Потому и устранился Брусилов, что понял: это – конец, хотя никогда не был пораженцем. Он, видевший, как бегут под Тарнополем без боя его войска, вдруг стал надеяться на созданную революционную армию. Ключевым и самым печальным моментом в послереволюционной биографии старого полководца стало инициированное им воззвание нескольких бывших генералов ко всем русским офицерам отдать свои силы служению Красной Армии. Оно было составлено и опубликовано весной 1920 года, когда польская армия вторглась на Украину и в Белоруссию. Подпись Брусилова стояло первой и, вероятно, оказало влияние на многих офицеров, которые потом были расстреляны в Крыму по указанию фурии революции – Землячки. Поседевший генерал признавался, что под грузом таких обвинений он готов был наложить на себя руки, если не вера в Господа.

С другой стороны, видя наступление на молодую Республику советов со всех сторон, понимал, что это не столько белое сопротивление, сколько вторжение интервентов, и только Красная Армия представляла в тот момент реальную силу, способную противостоять этим агрессивным устремлениям. Дело большевиков и национальные задачи России совпали. Поэтому Брусилов уже не колеблясь использовал свой авторитет для воздействия на военных в духе склонения на службу советской власти. Это, ещё раз подчеркнём, произошло только в 1920 году, когда польский захват угрожал западно-русским землям, где и начинался Брусиловский прорыв.