Андрей Васильченко - Новые тамплиеры. Духовники «черного ордена»

После того как Ланц-Либенфельс основал свой собственный орден, то это можно было рассматривать как попытку подтверждения легальности использования своего духовного имени. Однако на этот раз Ланц решил строить свой орден на основании «древних идеалов тамплиеров». Нет никакого сомнения в том, что он был с самого начала убежден в том, что средневековый католицизм был предназначен для того, чтобы сохранять чистоту расы. Кроме того, он не сомневался в том, что основателями цистерцианского ордена были именно ариогероики. Цистерцианцы утратили свою былую роль под давлением «еврейских» иезуитов (якобы второй генерал ордена был евреем — позже Ланд отказался от этой версии). Именно на иезуитов Ланц возлагал вину за то, что в католичество стали обращаться чандалы, которые в итоге исказили смысл изначального христианства. Однако эта идея выкристаллизуется не сразу же после того, как Ланц покинет аббатство Святого Креста.

Иоганн Вальтари Вёльфль в 101-м номере журнала «Остара» предпринял попытку дать обобщенное изложение учения Ланца-Либенфельса. Вёльфль утверждал, что «религия, по сути, является культом предков и расовым культом». В связи с этим делалось предположение, что Ланц полагал «раннее христианство арийским культом предков». «И только в руках выходцев из Средиземноморья оно стало страшным бичом, при помощи которого планировалось вырастить породу благородных людей». Якобы именно поэтому в 1899 году Ланц «решил освободиться от Рима, чтобы в итоге не стать иезуитом».

Иными словами, Ланц во время своего пребывания в аббатстве Святого Креста предположил, что оно находилось под влиянием иезуитов, а потому и захотел стать «свободным от Рима». Лозунги, провозглашавшие «свободу от Рима», весьма охотно использовал австрийский депутат Георг фон Шёненер. Он был не просто ярым антисемитом, но требовал выделения немецкоязычных территорий Австро-Венгерской империи, дабы те могли присоединиться к Германии. Эти идеи не пользовались большой популярностью, хотя и нашли себе некоторое количество приверженцев в интеллектуальной среде. Некоторые источники указывают на то, что во время пребывания Гитлера в Вене над его кроватью была повешена застекленная табличка, которая была написана черно-красно-золотым шрифтом (немецкие национальные цвета). Надпись на табличке гласила: «Без Иудеи и без Рима мы возведем германский собор. Хайль!»

Так или иначе, в 1903 году Ланц-Либенфельс издал книгу, которая назвалась «Католицизм против учения иезуитов». Некоторые авторы, например Николас Гудрик-Кларк, полагают, что это было отражением его антиклерикальной деятельности. С подобными категоричными выводами нельзя согласиться, так как Ланц-Либенфельс не раз заявлял своим приверженцам, что «не стоило идентифицировать учение иезуитов с католицизмом, так как в католицизме было сокрыто очень много истин, почерпнутых из ариохристианства». По этой причине Ланц всегда относился с большим почтением к Святому Писанию. Он говорил: «Библия — это книга человека-повелителя. Это книга, в которой железными бессмертными словами была отражена борьба против человекообезьян». В другом месте он заявлял: «Поэтому наши предки во времена Средневековья воспринимали „христианскую церковь“ как ариософский институт сакральной селекции героической расы». На основании этих высказываний можно сделать однозначный вывод о том, что Ланц чувствовал себя «истинным христианином», который был окружен представителями «ложного» иудео-христианства. Именно по данной причине он мог покинуть монастырь. Несмотря на это, Ланц почти на протяжении всей своей жизни считал себя связанным с аббатством Святого Креста. Это выразилось, например, в просьбе похоронить его после смерти именно в данном аббатстве.

Сохранились воспоминания Ланца-Либенфельса, в которых он рассказывал о том, как произошло учреждение «Ордена новых тамплиеров». Эти сведения были приведены в книге Рудольфа Мунда, но почему-то не использовались другими исследователями:

«Заканчивался 1900 год, приближалось Рождество. У меня было очень много работы. Богатый событиями, но в то же время крайне беспокойный год заставлял меня постоянно переезжать с одного места на другое. У меня не оставалось ни минуты свободного времени, чтобы можно было остановиться и спокойно подумать. Меня буквально накрыл поток новых идей, и вся моя деятельность состояла в том, чтобы успеть зафиксировать возникавшие в моей голове новые мысли, которые я пытался спешно записывать. Все происходило столь стремительно, что у меня фактически не было времени оценить эти идеи с практической точки зрения. В этот и предыдущий год меня больше всего занимали две идеи, которые я пытался оформить, чтобы запатентовать в качестве изобретений. Речь шла об автоматической системе торможения железнодорожного транспорта „Телебинет“ и о „дискотраке“ (дисковом колесе-пропеллере), которые могли выступать в качестве универсальной переходной крыльчатки в самолетах, парусных судах, подводных лодках, парусных санях, гоночных автомобилях. Они бы приводились в движение ветром за счет использования специальных турбин. Однако оформление патентов только на эти два изобретения, которые были важными для всех цивилизованных государств мира, требовало множество дальних поездок, изучения материала в библиотеках, посещения заводских цехов. Кроме этого надо было вести переговоры с патентным бюро, изготовителями моделей и прочими заинтересованными лицами.