Петер Идлинг - Улыбка Пол Пота

Они предъявят нам пожелтевшие газетные вырезки и спросят: ведь здесь же все сказано, как вы можете утверждать, что ничего не понимали?

Хедда Экервальд пишет в своем путевом дневнике:

Удивительно было посетить строительство Плотины 6 января. […] 4 тысячи молодых людей вместе строили ворота, чтобы вода могла поступать во все каналы.

В Швеции редко увидишь, чтобы столько людей трудились вместе. В упсальской Академической больнице примерно пять с половиной тысяч служащих. Но они работают в помещении, в разных кабинетах и коридорах, а здесь, на Плотине 6 января, их видишь всех сразу. И сразу понимаешь, какое они возводят чудо! Эти ирригационные сооружения совершили революцию в кампучийском сельском хозяйстве.

Все молодые люди родом из окрестных деревень и во время работы живут в бараках недалеко от плотины. Интересно, каково им вот так вот жить и работать? Это можно узнать, только познакомившись с ними. Не скучают ли они по дому, ведут ли политические споры, стараются ли держаться вместе, танцуют ли вечером под народную музыку на радио? Многие ли, встретив там свою вторую половину, потом женятся? Мне бы так хотелось остаться и поработать вместе с ними.

15 апреля 1998 года. Пол Пот лежит в простом сарае. Сердце не бьется, дыхание остановилось. Ноздри кто-то заткнул ватой. Волосы темные — это его последнее изменение внешности перед предполагаемым побегом в Таиланд.

Причина смерти неизвестна. Личный врач утверждает, что у него был сердечный приступ. Но уже ходят слухи об отравлении.

Жарко. В сарае душно, пахнет формалином, который использовали при бальзамировании.

Через три дня Пол Пота кремируют — на куче мусора и старых автомобильных покрышек.

Дым в листве.

Насыщенная программа, напряженное расписание. Подобные поездки в коммунистические страны обычно однотипны, пишет американский профессор Пол Холландер в своей книге «Политические пилигримы: путешествия западных интеллектуалов по Советскому Союзу, Китаю и Кубе» [35] Холландер П. Политические пилигримы: путешествия западных интеллектуалов по Советскому Союзу, Китаю и Кубе, 1928–1978. СПб.: Лань, 2001. . Их задача — потихоньку вымотать гостей и ошеломить положительными впечатлениями.

Красные кхмеры переняли этот принцип, но не смогли до конца овладеть им. Это доказывают внутренние документы, в которых гиды отчитывались перед своими начальниками. В отличие от других стран, делегациям не предоставляли программу визита заранее. Ее составляли импровизированно, за несколько дней. Но зато это позволяло учесть некоторые пожелания гостей.

Журналист Ричард Дадмен, который вместе с Элизабет Беккер и Малколмом Колдуэллом входил в предпоследнюю делегацию, посетившую Демократическую Кампучию, 4 января 1979 года в газете «Dagens Nyheter» пишет:

Однако, по их представлениям, экскурсия иностранного гостя по стране должна заключаться в длинных, быстрых переездах из одной тщательно подготовленной точки в другую. Иногда по просьбе гостей они останавливаются, чтобы те могли сфотографировать какой-нибудь строительный объект или группу сельских тружеников за работой.

Близкое общение с рядовыми кампучийцами не допускалось, если только те не были специально отобраны заранее. Иногда мы сами пытались наобум выбрать людей для интервью и всякий раз убеждались, что они стоят там специально, чтобы их выбрали, и что они уже не впервые дают интервью коммунистическим делегациям.

Члены правления крестьянских кооперативов и фабрик выкладывали готовые факты, рассказывали о деталях производства или же воспевали «верную линию Коммунистической партии Кампучии» в деле восстановления страны и сопротивления вьетнамцам. Когда мы задавали неудобные вопросы вроде того, «Состоите ли вы в коммунистической партии?», местные руководители в ожидании подсказки смотрели на сопровождающих делегацию правительственных чиновников.

Иногда правительственный переводчик переводил длинный и, по всей видимости, подробный ответ на вопрос короткой фразой «Он не знает».

Кампучии предстоит еще долго учиться тому, как подавать себя окружающему миру.

Хак Хенг не знает, в каком году родилась. Но она полагает, что ей семьдесят восемь. Она живет в маленькой комнатке в пагоде Вуат Суэнсом Косыл на юго-западе Пномпеня.